Буратино ищет клад. Повесть-сказка - [18]
— Хорош же оказался ваш братец Фыр. Чуть не утопил меня. — И кот фыркнул.
Карабас, выпутываясь из мокрой бороды, обернулся и погрозил удаляющемуся «родственнику» кулаком…
В ту же секунду в море, на том месте, где только что был корабль, взметнулся столб огня, а затем донесся глухой взрыв, и во все стороны полетели разные предметы: пушка, мачта, кусок палубы… Особенно высоко в небо взлетел сундучок. Он блеснул в лучах заходящего солнца и упал где-то далеко в море.
А Фырдыбаса никто не увидел. На горизонте теперь было пусто и только одинокая птица летела к берегу.
Из-за скал к изумленной компании вышла лиса Алиса и с ехидным превосходством сказала:
— Если не нам — так никому!
— Как это ты все устроила? — выдавил из себя Карабас.
— Я же вам говорила, что справлюсь с бомбой. В трюме стоял бочонок с порохом и лежал длинный фитиль. Я его приладила к бочонку и зажгла. А пока он горел, мы успели выбраться на берег. Только и всего.
Мокрые и злые неудачники поплелись по берегу домой.
СПАСЕННОЕ ЗАВЕЩАНИЕ
Поздно вечером, когда было уже совсем темно, столяр Джузеппе услышал шум. Он зажег фонарь и вышел на берег. С его помощью мореплаватели высадились. Друзья обнялись. Столяр оглядел путешественников.
— Как вижу, все живы-здоровы.
— Да, только…
— Только клада с вами нет, — понял Джузеппе.
— И лодка погибла в бурю, — вздохнул папа Карло.
— Не беда, — махнул рукой Сизый Hoc. — А за этот баркас ты не беспокойся. Я знаю, кто его хозяева, и завтра они его заберут.
Путешественники были так измучены, что решили сразу лечь спать. Папу Карло Джузеппе поместил на своем топчане, кукол он положил на стол, Мона устроилась на полу, а Артемон свернулся в клубок у входа. Сам столяр решил спать на верстаке, больше негде было.
Буратино лежал и принюхивался: пахло родной стружкой.
«А ведь в этой самой мастерской я родился и запищал, когда Джузеппе начал обтесывать меня топориком!» — вспомнил он с нежностью. Но скоро и он уснул.
Утром, одеваясь, папа Карло нащупал в левом кармане куртки сложенный вчетверо лист пергамента.
— А ну ее, эту карту, — раздраженно сказал он и, не разворачивая, бросил карту в пустой очаг.
В мастерскую вошел Джузеппе. Он встал пораньше и уже успел поймать на завтрак рыбину.
— Кто будет готовить? — спросил он.
Все посмотрели на Мальвину.
— Если Буратино почистит рыбу, то я смогу, наверное, ее поджарить, — проговорила она, позевывая и вежливо прикрывая рот ладошкой.
— Ладно, — смилостивился Джузеппе, — я сам займусь рыбой, а ты, Пьеро, собери в углу стружки и разожги очаг.
Скоро огонь уже пылал, а на большой сковородке аппетитно жарилась рыба.
— Прошу к столу, — пригласил хозяин и положил буханку хлеба. Все сели завтракать. Буратино уплетал за обе щеки.
Папа Карло полез в правый карман куртки за перочинным ножом и вытащил из него… сложенный вчетверо лист пергамента?! Он с удивлением развернул его и увидел, что это…карта острова! Сомнений не было. Это означало, что в очаг он бросил не карту, а другую бумагу, ту, которую нашли в сундучке!
Папа Карло схватился за голову.
— Что случилось? — испугался Джузеппе. — Тебе плохо?
— Я сжег важный документ, даже не узнав, что в нем было написано, — признался старик со вздохом. — И как только я мог забыть о нем!
К папе Карло подошел Пьеро:
— А не этот ли листок вы ищете?
В руке он держал второй, сложенный вчетверо пергамент.
— Этот! — обрадовался несчастный папа Карло. — Но я же бросил его в очаг!
— А я подумал, что на нем удобно писать стихи, и не стал сжигать.
— Умница! — воскликнул старик и обнял мальчика.
Джузеппе развернул листок и начал читать:
«Я, художник Круз, завещаю театр «Молния» и сундучок с драгоценностями человеку, имя которого начинается с буквы «К»…
Ни слова ни говоря, папа Карло почти вырвал из рук столяра бумагу, выскочил на улицу, и быстро, как только мог, зашагал к судье.
Куклы, Артемон и Мона поспешили за ним.
СНОВА В СУДЕ
Как раз в это время лиса Алиса вышла на утреннюю прогулку и увидела папу Карло, вбежавшего в здание суда.
— Тут что-то затевается, — решила она, — надо не опоздать.
И через десять минут вся бандитская компания была уже на месте.
Зал заседаний был полон зрителей. Сюда собирались люди, которым дома сидеть скучно, и они ходят в суд, как в театр. А вдруг случится что-нибудь интересное.
Судья сидел на возвышении в своем кресле. Он взглянул на шарманщика поверх очков, взял у него бумагу и стал ее громко читать. Когда он дошел до слов: «…имя которого начинается с буквы «К»…», — в зале зашептались:
— Карло, Карло…
Но тут вскочил с места Карабас-Барабас и закричал:
— И мое имя начинается с буквы «К»!
— Сядьте на место, — строго сказал судья и продолжил чтение: «…и в том случае, если человек хороший, добрый и любит животных…».
— Я! — снова закричал Карабас. — Я хороший, добрый, я люблю животных! Отдайте театр мне!
— Прекратите мне мешать! — приказал судья. — Я еще не дочитал завещание до конца. — И он продолжил: «…и три свидетеля подтвердят это на суде».
Быстрее всех сообразила Мальвина.
— Артемон? — строго спросила она. — Ты можешь подтвердить, что папа Карло — хороший, добрый и что он любит животных?
