Бунтарка - [44]
Тим Фитцпатрик, настоящий придурок-девятиклассник, который думает, что он крутой, потому что играет за школьную баскетбольную команду, решает «толкнуть и схватить» Мариселу, пока мы идем на обед. Он обхватывает Мариселу вокруг талии своими толстыми неуклюжими пальцами.
— Подожди минутку, — говорит Марисела, хватая Тима за плечо. Ее голос такой липко-сладкий. — У меня кое-что есть для тебя.
Тупой Тим стоит на месте и смотрит на Мариселу, словно ждет минет прямо посреди коридора.
Но Марисела просто запускает руку в карман джинсов, достает наклейку и церемонно клеит ее прямо ему на грудь. Она так сильно надавливает, что Тим ойкает. Марисела закатывает глаза и уходит, оставляя Тима смотреть на свою грудь и пытаться содрать наклейку.
Люси, стоящая рядом и наблюдающая за всем этим, хватает меня за руку и взвизгивает, словно только что прошел мимо участник ее любимой музыкальной группы.
— Словно я попала в фантазию феминистки, — говорит Люси, — Только Роксаны Грей[20] не хватает.
Я улыбаюсь и делаю себе пометку позже посмотреть, кто такая Роксана Грей. Мы с Люси идем на урок, когда замечаем Сета у дверей класса. Люси смотрит на меня многозначительно и заходит в класс.
— Привет, — говорит он, быстро целуя меня в губы. Я здороваюсь с моим парнем в коридоре перед всеми. Мне словно двадцать пять лет.
— Привет.
— Наклейки повсюду, — говорит он тихо. — Это классно.
— Спасибо. Они распространяются быстрее, чем я думала.
— Ты такая бунтарка, Вивиан Картер, — говорит Сет, и я чувствую, что взорвусь фейерверком.
На уроке английского Митчелл Уилсон и его команда мрачно восседают на заднем ряду, а когда мистер Дэвис просит Люси передать назад грамматические тесты, Митчелл использует это как шанс стать еще большим придурком, чем обычно.
— Эй, — говорит он, когда она кладет листок на его парту. На нем 75 обведено красным. Он наверняка сдал тест намного хуже, но мистеру Дэвису нравятся футболисты.
— Что? — резко говорит Люси.
— Ты состоишь в клубе «Мокси»? — Его глаза-бусинки уставились на нее, словно бросая вызов. Я представляю, как он лапал Клодию в коридоре рядом с раздевалкой, и думаю, что во мне достаточно гнева, чтобы кинуть стул прямо в Митчелла.
— Клуба «Мокси» не существует, — говорит Люси, поворачиваясь к нему спиной.
— Ага, конечно, не существует, хрен там. — Митчелл начинает говорить громче.
— Ученики, следите за языком, — бормочет мистер Дэвис, словно это не Митчелл ругнулся, а весь класс.
Люси не оборачивается, но я слышу, как ехидный голос Митчелла скользит по классу.
— Это ты устроила лесбийскую продажу выпечки для женской футбольной команды. Ты ее организовала. Я тебя видел.
Краем глаза я вижу, как Сет наблюдает за всем. Я вижу, как Люси втягивает голову в плечи, словно пытается защититься. Я бросаю взгляд на часы. Осталось пять минут.
— Ты и твой маленький мужененавистнический лесбо-клуб по выпечке, — продолжает Митчелл тихо.
Мой живот скручивает. Я хочу ударить Митчелла Уилсона. Хочу врезать ему прямо в лицо.
Я сжимаю кулаки и на мгновение закрываю глаза.
Внезапно моя рука поднимается вверх.
— Э-м, мистер Дэвис? — Я никогда не говорю на уроке. Никогда. Мой голос звучит так странно, словно я слышу себя в записи.
— Да, Вив? — говорит мистер Дэвис и удивленно смотрит на меня.
— Я хотела спросить, не могли бы вы еще раз объяснить последнюю тему? — Я не обращаю внимания на свой страх и смущение. Важно, чтобы Митчелл заткнулся. — Я немного запуталась в… как вы их назвали… в деепричастных оборотах.
А потом через весь класс раздается голос Сета.
— Да, и я, мистер Дэвис. Я немного запутался, а у нас пять страниц домашнего задания по ним.
Я бросаю благодарный взгляд на Сета.
Мистер Дэвис стонет и проводит рукой по волосам, но все-таки встает из-за стола и начинает объяснять. Этого достаточно, чтобы заткнуть Митчелла. Когда раздается звонок, Люси поворачивается и смотрит на меня.
— Спасибо, — шепчет она.
К концу дня наклейки «Мокси» просто повсюду, и когда я подхожу к своему шкафчику забрать вещи, то испытываю что-то большее, чем гордость. Я замечаю Клодию, быстро и решительно идущую по коридору.
— Вив, ты слышала? — говорит она, запыхавшись.
— Что? — спрашиваю я, захлопывая шкафчик.
— Ну… — Она качает головой и замолкает. Не могу понять: она счастлива, испугана или и то, и другое одновременно. — Тебе нужно самой увидеть.
Она берет меня за руку и тянет через боковую дверь на парковку преподавателей. Я иду за ней и слышу нарастающий гул голосов. ЧТО-ТО НАКОНЕЦ СЛУЧИЛОСЬ.
Я подхожу к табличке «Только для директора».
На бампере яркого красного удлиненного пикапа «Форд» последней модели четыре Мокси-наклейки, выстроенные друг за другом, словно поплавки на параде.
Глава семнадцатая
Собрание обязательно. И только для девочек.
Мы заходим в зал во время первого урока во вторник, и я понимаю, что никогда не видела столько девушек в одном месте. И никаких парней. Это заставляет меня почувствовать странное возбуждение.
Я вспоминаю, как «Бунтарррки» пропагандировали места только для девушек, шоу только для девушек, как они не пускали мальчиков к сцене во время своего выступления, оставляя это место только для девушек, чтобы женщины чувствовали себя в безопасности.
Эта история — серия эпизодов из будничной жизни одного непростого шофёра такси. Он соглашается на любой заказ, берёт совершенно символическую плату и не чурается никого из тех, кто садится к нему в машину. Взамен он только слушает их истории, которые, независимо от содержания и собеседника, ему всегда интересны. Зато выбор финала поездки всегда остаётся за самим шофёром. И не удивительно, ведь он не просто безымянный водитель. Он — сын Эреба.
Рассказы повествуют о жизни рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции. Герои болгарского писателя восстают против всяческой лжи и несправедливости, ратуют за нравственную чистоту и прочность устоев социалистического общества.
Школьники отправляются на летнюю отработку, так это называлось в конце 70-х, начале 80-х, о ужас, уже прошлого века. Но вместо картошки, прополки и прочих сельских радостей попадают на розовые плантации, сбор цветков, которые станут розовым маслом. В этом антураже и происходит, такое, для каждого поколения неизбежное — первый поцелуй, танцы, влюбленности. Такое, казалось бы, одинаковое для всех, но все же всякий раз и для каждого в чем-то уникальное.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.