Бумеранг - [24]
Один антрополог, посетивший Австралию в восьмидесятых годах прошлого века, приводит пример, ярко рисующий отношение поселенцев к коренному населению. Он решил собрать черепа для исследования и спросил одного овцевода, не знает ли тот места захоронения аборигенов.
— А сколько черепов вам надо? — в свою очередь спросил фермер.
— Возможно больше.
Фермер кивнул, взял свою винтовку и сел на коня. Антрополог заподозрил неладное и деликатно осведомился, где находятся черепа. На это фермер бодро ответил, что черепа пока находятся на плечах туземцев, но все будет в порядке — он достаточно меткий стрелок. И овцевод был очень удивлен, что антрополога такой способ сбора не устраивает…
Сто лет назад Англия перестала отправлять преступников в Новый Южный Уэльс, но уже задолго до этого вольные поселенцы оказались в большинстве, и число их росло с каждым годом. Аборигенам было просто некуда отступать, а сопротивляться — бессмысленно. Оставалось покориться. Это отлично устраивало поселенцев — лишь бы удалось «цивилизовать» аборигенов настолько, чтобы они работали на колонизаторов. Блага цивилизации, на которые мог рассчитывать коренной австралиец, ограничивались скудной одеждой и однообразным питанием: баранина, чай, сахар. Но многие аборигены были рады и этому. Правда, белые хозяева требовали, чтобы они за такое «жалованье» весело и бодро работали с рассвета до ночи. Отсутствие трудового энтузиазма возмущало хозяев. Ясно: аборигены глупы, не могут приспособиться к новым условиям. Но других рабочих, которые довольствовались бы столь малым вознаграждением, не найти, вот почему и поныне в наиболее глухих местах на фермах овцеводов трудятся коренные австралийцы.
Полагают, что ко времени прибытия в Австралию первого транспорта заключенных на всем материке было около трехсот тысяч аборигенов, на Тасмании еще тысячи три-четыре. Уже через сто лет численность коренного населения настолько сократилась из-за расправ и болезней, что полное истребление аборигенов считали только вопросом времени. Приблизительно тогда же исследователи, которым удалось добиться доверия местных племен, открыли, что культура аборигенов чрезвычайно богата и разнообразна. До тех пор проводили знак равенства между их духовной и материальной культурой, и новые открытия вызвали сенсацию в ученом мире.
Интерес ученых к жизни коренных австралийцев, вполне понятно, повлек за собой более пристальное внимание к ним миссионеров и благотворительных организаций. Даже власти отдельных штатов стали осознавать, что надо сделать что-то для коренного населения. Ограничились тем, что учредили резервации — пусть-де вымирают спокойно, без помех. Правда, пришлось вернуть аборигенам часть их земель, но против этого никто не возражал: «Все равно, возвращение резерваций в государственное владение — только вопрос времени», — как дипломатично выразился один из членов парламента в Новом Южном Уэльсе.
Коренных жителей согнали в наскоро сколоченные лачуги, в некоторые из новых деревушек назначили белых начальников и на том успокоились. Однако аборигены вопреки всем ожиданиям не вымерли; в Новом Южном Уэльсе их численность даже стала возрастать в двадцатых годах. Конечно, среди детей было мало чистокровных, так как связи между белыми мужчинами и черными женщинами стали обычными. Но дети от таких связей считались аборигенами, и вскоре резервации оказались перенаселенными.
Правительство долго не хотело верить фактам, и только в середине тридцатых годов поневоле пришлось согласиться с необходимостью что-то предпринять. Но что именно? Никто не помышлял о том, чтобы вернуть аборигенам их исконные охотничьи угодья, помочь им вернуться к прежнему образу жизни. Да из этого все равно ничего бы не вышло. В резервациях они забыли не только охотничье искусство, но и всю свою древнюю культуру, даже родной язык. Хуже того: в новой, чужой обстановке, вдали от родных мест они совершенно утратили веру в самих себя. Заблудший народ оказался на перепутье меж двух культур, оторванный от обеих. Путь назад был отрезан, оставалась только ассимиляция обществом белых. И официальная политика поставила цель: превратить аборигенов в полноценных граждан, способных позаботиться о себе.
В Новом Южном Уэльсе даже переименовали Управление защиты аборигенов в Управление благосостояния аборигенов. Были разработаны обширные планы, заговорили о «новой жизни» для аборигенов. Увы, эти планы постигла та же судьба, что и многие другие широковещательные проекты в Австралии. «Новый курс» требовал денег, а парламент всякий раз находил более неотложные дела, требующие ассигнований. Потом разразилась война, и тут, разумеется, уже было не до заботы о нескольких тысячах аборигенов. Служащие управления делали что могли, но могли они очень мало в условиях общественного равнодушия, даже враждебности, и при ежегодном бюджете всего в два миллиона крон (из них одна треть идет на жалованье белым чиновникам). К тому же несчетные злодеяния, которые испытали на себе аборигены, сделали их противниками ассимиляции. Если им даже предлагают приличную работу, они предпочитают оставаться в резервации, где чувствуют себя среди равных и никто не помыкает ими.
Хроника мореплавании в Тихом океане изобилует захватывающими эпизодами, удивительными и нередко драматическими приключениями. Но в этой летописи история путешествия английского судна «Баунти» представляет собой, пожалуй, самую яркую страницу. Здесь нет необходимости излагать ход событий: читатель найдет превосходный рассказ об этом плавании в предлагаемой книге.
Замечательная книга известного шведского путешественника Бенгта Даниельссона — он любил море так же безрассудно и страстно, как некоторые мужчины любят желанных женщин. Но, к сожалению, это была любовь без ответа, так как большая часть его многочисленных плаваний кончалась катастрофой. Пожалуй, уже раз десять его спасали от преждевременной, но, казалось, верной смерти в волнах океана.
Книга знакомит с традиционной культурой и бытом наименее изученной группы обитателей Восточной Полинезии — островитян Маркизского архипелага, а особенно — с современным состоянием этих островитян, с той социальной и культурно-бытовой обстановкой, какая сложилась на Маркизских островах после полуторавекового хозяйничанья европейских колонизаторов.
Сатирическая приключенческая повесть, написанная спутником Тура Хейердала по путешествию на "Кон-Тики", о путешествии по Тихому океану на плоту трех мальчиков, одного американского дельца и свергнутого президента Эквадора.
Книга «Счастливый остров» написана шведским этнографом Бенгтом Даниельссоном, участником знаменитого плавания через Тихий океан на плоту «Кон-Тики», которое закончилось на коралловом атолле Рароиа в архипелаге Туамоту.Автор впоследствии еще дважды побывал на этом островке и хорошо изучил жизнь его обитателей.В книге «Счастливый остров» дается живое, увлекательное описание быта небольшой этнической группы, которую меньше, чем в других колониях, затронуло тлетворное влияние капиталистической системы и так называемой «западной цивилизации».Автор в популярной и занимательной форме знакомит читателя с исконной культурой раройцев, со всем ценным и самобытным, что островитянам удалось сберечь из наследия прошлого.Вместе с тем, Бенгт Даниельссон рисует мрачную картину физического вымирания жителей атолла, при полном отсутствии медицинской помощи.
Автор книги ГОГЕН В ПОЛИНЕЗИИ, Бенгт Э́ммерик Дание́льссон (швед. Bengt Danielsson; 6 июля 1921, Крукек, Швеция - 4 июля 1997, Стокгольм) - шведский этнограф, директор Шведского национального музея этнографии (1967-1971). Родился 6 июля 1921 года в городке Крукек, в коммуне Норрчёпинг, Швеция. Обучался в Уппсальском университете, потом уехал в США. В 1947 году принял участие в экспедиции Тура Хейердала на плоту «Кон-Тики» из Южной Америки в Полинезию. В 1948 году женился в Лиме на француженке Марии-Терезе, и после свадьбы они поселились сначала на Рароиа (1949-1952), а затем, в 1953 году, на Таити.
Название книги говорит само за себя. Это короткие рассказы об интересных случаях, связанных с путешествиями, произошедших с 1996 по 2009 год – с тех пор, как я начала путешествовать автостопом. Какой у меня стаж сейчас – трудно сказать, бросила считать после четвертого экватора (экватор равняется 40 000 км). По меркам нашей тусовки, за рубежом я бывала мало: только половина стран Европы, США и Китай, да и по СНГ путешествую не так много – уже больше половины времени сижу дома. Но в поездках, да и не только, случалось такое, чем стоит поделиться.
Анна Чайковская пишет о Будапеште как о городе замершего времени. Здешний календарь мог бы остановиться на 1896-м. В тот год страна отмечала Тысячелетие, дела шли отменно, Будапешт был одной из двух столиц Австро-Венгрии, азартно соперничал с императорской Веной и, несмотря ни на какие трудности, разочарования и неудачи, имел основания видеть будущее в светлых тонах. Книга о Будапеште уже поэтому – о временах «прекрасной эпохи», о тех годах, когда ничто не предвещало ни 1914, ни 1920 года, ни того, что за ними последовало.
Как получить бесплатное образование? Как купить или снять жилье? Как получить вид на жительство и устроиться на работу? Как почувствовать вкус северной кухни? Как выйти замуж или жениться в Финляндии? В книге вы прочтете обо всем этом и о многом другом!Известный тележурналист Андрей Шилов уже пятнадцать лет рассказывает о Финляндии в российских средствах массовой информации, а последние годы бывает там даже чаще, чем в России, — ведь там живет его семья.Здесь вы найдете наблюдения и советы живущих в Финляндии русских и финнов, губернаторов, риелторов, мэров, учителей, полицейских и пенсионеров.
Центральная Африка — один из самых труднодоступных районов земного шара, и экспедиции туда всегда сопряжены с колоссальными трудностями. Английский путешественник доктор Самюэль Фергюсон предлагает поистине революционный метод исследования этих территорий и вместе с двумя спутниками отправляется в путешествие над центральной Африкой на воздушном шаре, желая связать воедино открытия предыдущих экспедиций…
В данном блоке Яша и Серега отправляются, как обычно, в Гурзуф, но их, так же, как обычно, скидывают с поезда раньше. Яша размышляет о сущности бытия и делится своими естественнонаучными наблюдениями за популяцией кроликов. Здесь же нашла свое законное место знаменитая история шарикового дезодоранта. В финале мы видим, как попытки выстроить собственный уникальный язык порой приводят путешественников к двусмысленным жизненным коллизиям.Автор не ставит себе целью развеселить читателя: один и тот же момент может показаться кому-то смешным, кому-то серьезным.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В 1959 г. автор книги — шведский журналист, стипендиат Клуба Ротари, организации, существующей в ряде буржуазных государств и имеющей официально просветительские цели, совершил поездку по Южной Африке. Сначала он посетил Южную Родезию, впечатлениями о которой поделился в книге «Запретная зона». Властям Федерации Родезии и Ньясаленда не понравились взгляды Пера Вестберга, и он был выдворен из страны. Вестберг направился в ЮАС (ныне ЮАР), куда он проник, по его собственным словам, только по недосмотру полицейских и иммиграционных властей. Настоящая книга явилась результатом поездки Вестберга по ЮАР.
Эта книга об экспедиции выдающегося французского мореплавателя Луи Антуана де Бугенвиля, совершившего кругосветное путешествие в конце XVIII в. В книге рассказывается о трудностях, выпавших на долю моряков в борьбе со стихийными силами природы, описываются интриги иезуитов, козни придворных сановников — врагов науки и прогресса, препятствовавших успеху экспедиции. Живо даны образы замечательных спутников Бугенвиля — ученых, навигаторов, морских офицеров, матросов; повествуется о судьбе первой женщины, совершившей кругосветное плавание, хитростью попавшей на корабль.
Эта книга — первый опыт комплексного описания территории, раскинувшейся от мыса Челюскин до Восточного Саяна, от Енисея до Верхоянского хребта, которую пересек автор при непосредственных, иногда пионерных, исследованиях. Рельеф, геологическое строение, полезные, ископаемые, климат, почвы, растительность, животный мир рассматриваются в составе трех крупных физико-географических единиц — Севера Средней Сибири, Центральной Сибири, Центральной Якутии, которые в свою очередь подразделяются на провинции.
В 1717 г. Петр I передал Французской академии наук первую верную карту Каспийского моря. Ее составителем был Александр Бекович Черкасский — видный государственный деятель петровского времени. Необыкновенная судьба постигла и карту, и самого ее составителя, которому Петр I поручил осуществить свой грандиозный проект — поворот реки Аму-Дарьи в Каспийское море. Черкасский трагически погиб во время Хивинского похода, карта его была предана забвению, и долгое время ее считали утерянной. Лишь в 1951 г.