Бульварное чтиво - [6]

Разговор о морали наскучил. Валтасаров посмотрел на часы.

— Будешь! Молчание не является индульгенцией. Лучше признать вину и жить спокойно. Многие врут так самозабвенно, что сами верят в сказанное — больные люди, смешавшие реальность и вымысел. Они часто путаются в мелочах, и если разобрать их болтовню, то обнаружишь массу нестыковок, но об этом в другой раз. Старайся не врать, ибо ложь оттолкнет от тебя порядочных людей. А вращаться в обществе, где доверять некому, — очень тяжело.

Девушка прижалась к юристу.

— Я вчера на луну смотрела в бинокль! Она совсем не голубая. Известный певец врун или фантазер?

— Он дальтоник! — Валтасаров аккуратно подтолкнул ее. — Работать пора. Иди, глянь, наверное, уже клиенты появились.

В коридоре ждал аудиенции узколобый азиат с каракулевой прической. Короткие брюки и стоптанные ботинки, из которых выглядывали застиранные носки, вызывали жалость. Азиат прочитал молитву, провел ладонями по лицу и вошел в приемную.

— Можно?

— Проходите, вас ждут!

Наметанным взглядом слуга Фемиды оценил клиента.

— Какие проблемы заставили обратиться к нам?

Мужчина с дрожью в голосе ввел в курс дела:

— Я купил дом на отшибе и жил спокойно до тех пор, пока рядом не построили супермаркет. Ко мне пришел представитель администрации магазина, просил продать хибару. Говорил, что она внешним видом отпугивает покупателей. Я отказал. Недавно один серьезный человек предложил обменять дом на квартиру в центре. Оформив документы, — азиат вытащил из пакета бланки с печатями, испещренные машинописным текстом, — я теперь живу около свалки, в сараюшке на три хозяина. Помогите, ради бога!

Валтасаров бегло просмотрел документы.

— Прежде, чем ставить подпись, вы их читали?

— Я по-русски читать не могу — только расписываться.

Валтасаров раздвинул тяжелые портьеры.

— Здесь говорится, что на телевизор «Sony» дается гарантия сроком на два года. После истечения которой ремонт производится за счет покупателя. А про квартиру ни слова! — он вернул бумаги опешившему азиату. — Телевизор-то работает?

Азиата трясло. Глядя на него, Валтасаров подытожил:

— Одни мошенники кругом! Самый лучший способ избежать обмана — обмануть первым! И учитесь читать, батенька! С вас…

Услышав сумму, азиат прекратил трястись.

— Вы же ничего не сделали! За что такие деньги?

— За консультацию! Потрудитесь оплатить, иначе — смените прописку еще раз. В камере следственного изолятора будет гораздо хуже, чем в бараке!

В середине дня Валтасаров позвал секретаршу:

— Мне домой пора. Гостей жду из фонда помощи малоимущим слоям населения, — он чмокнул ее в щеку. — Ты тоже свободна.

«Все-таки неплохо быть юристом, риэлтором и соучредителем фонда одновременно. Как Господь — три в одном!» — Валтасаров покинул кабинет.

II

В просторной гостиной стоял овальный стол, покрытый жаккардовой скатертью. С одной стороны к нему жался массивный диван, с другой — стулья на гнутых ножках. Шкафы притягивали взгляды не столько книгами в марокеновых и пергаментных переплетах, сколько статуэтками из бронзы, стоявшими рядом. В углу комнаты дула щеки китайская ваза; полы застилал огромный восточный ковер. Разбившись на кучки, беседовали гости.

— Прошу вас, господа! — Валтасаров пригласил к столу.

Стулья, поскрипывая, стали ощупывать упитанные задницы. Массивная люстра светилась от счастья. Ей льстило, что такие уважаемые люди собрались под ее хрустальными лучами. Валтасаров постучал ножом по тарелке.

— Друзья! — он дождался полной тишины. — Сегодня мы отмечаем Международный день помощи малоимущим! Нелегкая доля, возложенная на наши плечи благородными порывами души, обрекает нас на гуманность и сострадание! Именно обрекает, ибо мы тащим на себе крест социальной несправедливости! Давайте выпьем за то, чтобы беднота не переводилась. Иначе Фонд прекратит существование, а мы пополним ряды тех, кому протягиваем руку помощи, так сказать!..

Запотевшие графинчики поклонились рюмочкам и наполнили их водкой.

— Типун тебе на язык! — Карл Яковлевич Ряхин незаметно сунул в карман серебряную ложечку.

— Нехорошо воровать чужие вещи! — пристыдила его дама, сидевшая рядом.

Надо сказать, что Софья Львовна Рюрикова сама не отличалась особой честностью. Работая бухгалтером, она по «рассеянности» переводила небольшие суммы не на банковский счет фонда, а на свой. Однако на людях держалась достойно, слабостей своих не выдавала и выглядела порядочно. Полногрудая, румяная, с вздернутым носиком, она будоражила умы многих представителей сильного пола, порождая в них возвышенные желания.

Карл Яковлевич Ряхин моментально среагировал на замечание.

— Свои вещи, милочка, воровать глупо! Знаете, я не медведь, чтобы лапу сосать. У меня язва! Мне питание требуется специфическое, а зарплаты, как всегда — не хватает! Позвольте я и вашу ложечку прикарманю. Думаю, хозяин не обеднеет. Судя по всему, он нужды не испытывает.

Софья Львовна укоризненно покачала головой.

— Ну, вы и хам! Свою я унесу с собой — на память! — она проворно сунула ложечку в глубокое декольте.

Ряхин поразился резкой смене убеждений, но сказал о другом.

— Была бы у меня такая грудь, я бы сахар мешками воровал!