Буковски. Меньше, чем ничто - [23]
После «Почтамта» сразу же скажем пару слов о втором романе Буковски, который получил название «Фактотум» (то есть мастер на все руки, разнорабочий) и вышел в 1975 году. Развитие Буковски-романиста плавно, самопроизвольно, инерционно – он переходит от первого романа ко второму без видимого формального и содержательного шва, так, будто первый роман, или даже первый рассказ, или первое стихотворение и не думали заканчиваться. Так, по сюжету «Фактотум» – это приквел «Почтамта», в котором описываются события скитальческой жизни автора еще до того, как он осел на почтовой работе. Негативным референсом для романа послужил текст Джорджа Оруэлла «Фунты лиха в Париже и Лондоне». Прочитав его, Буковски вознегодовал: «Этот парень думает, будто что-то повидал?»[43] И решил рассказать, что такое настоящие фунты лиха.
Прежняя биографическая точка фокусировки для нового повествования – Генри Чинаски, автор, персонаж и миф в одном лице – перемещается, тогда как всё прочее вокруг него остается неизменным: безумные люди, шумные и разбухшие города, холодные темные улицы, злачные бары, коморки, ангары – и работа, работа, работа без видимого начала и ожидаемого конца. В этом смысле мир Буковски – это идеально законсервированный мир, он был впервые выписан уже готовым и впредь неизменным. Это уморительная современная одиссея по злачным местам, в которых обитают охрипшие сирены со спитыми лицами и потасканные циклопы, валяющиеся на обочине. И как бы всё это ни было страшно, мы продолжаем следить, зачарованные, за странствием персонажа, который нам близок и симпатичен, ибо смешон, остроумен и, разумеется, чрезвычайно наблюдателен.
Традиционно рубленные предложения, стремительные главы размечают скитания Генри Чинаски, этого немало потрепанного Одиссея из Лос-Анджелеса, по консервативному миру продешевившей американской мечты. По сравнению с «Почтамтом» этот мир заметно расширился, при этом умудрившись не измениться. Одна работа – почтовая служба – сменилась на бесконечную череду прочих работ: склад автозапчастей, магазин дамского платья, компания по производству креплений для флуоресцентных осветительных приборов, склад тормозных колодок, магазин художественных материалов и прочая, прочая. Разнорабочему по призванию полагается познать все профессии, ни на одной так и не остановившись.
При неподвижном центре сменились локации: почти незаметно для самого себя и читателя Чинаски разросся за пределы района и города, теперь он охватывает собой большие пространства Соединенных Штатов: Новый Орлеан, штат Луизиана, затем штат Техас, город Эль-Пасо, обратно в Лос-Анджелес, потом мощный рывок на восточное побережье в Нью-Йорк, в Филадельфию, затем обратной дорогой через Сент-Луис и снова в Лос-Анджелес, следом Майами, снова Лос-Анджелес… И это лишь часть всех тех мест, где побывал, судя по биографии, действительный Чарльз Буковски в те неспокойные времена.
Если эти петляющие маршруты и должны о чем-то напоминать, то в первую очередь о путешествиях непоседливых битников, которые наворачивали бесчисленные круги по Америке в погоне за новыми ощущениями, озарениями и просветлениями. Однако Буковски совсем не битник, на это указывает сопоставление самой специфики его путешествий с путешествиями разбитых. Битник усматривает в скитальческом опыте самодостаточную цель – Путь как внутреннее становление, как трансформацию личного опыта в немыслимые доселе фигуры и горизонты. Каждый шаг на пути, каждый город и каждый попутчик – это искомый шанс измениться, выйти из нового опыта совершенно другим, обновленным и преображенным, это шанс стать больше, чем ты был до этого. Путешествие – это возможность, ради которой живет человек, это возможность преодолеть самого себя, свое внутренне ограничение. Поэтому значение Пути для битника абсолютно позитивно, созидательно и в высшей степени ценно[44].
Не так у Буковски. Его персонаж, его мир, как уже было отмечено, не меняются, в них нет никакой потенции для трансформации опыта, и никто здесь не верит в какое-то там просветление. Всякую, скажем так, нуминозную ситуацию Буковски сознательно препарирует, натурализует и редуцирует – спускает на землю. Если на горизонте вдруг объявляется парень с ангельскими крыльями, то уже через страницу к нему подошлют проститутку и в самый неловкий момент отрежут ему эти крылья к чертовой матери (как мы знаем по «Запискам старого козла»). Если в комнату врывается человек с молитвами и распятием, ничего хорошего от него не жди.
Дорога Буковски – только дорога, и всё: длинная и тягомотная, без единого шанса встретить на ней какого-то Будду, по крайней мере хоть в чем-то отличного от очередного опухшего алкаша. Путь для Буковски – не метафизическая категория и не символ искомой трансформации, но просто банальная рутина, связанная с острой необходимостью выживать. Он путешествует, чтобы работать, а не работает, чтобы иметь возможность впоследствии путешествовать, как это делали битники.
Работа – это вечное возвращение того же самого, в котором человек отнюдь не является мостом, что надо перейти. Скорее уж человек – это истоптанная колея и изъезженная траншея, по которой этот незримый каток вечного возвращения ездит туда-сюда без всякого продыху и без выходных, так до самой смерти без чаемого воскресения. Работа – это самое ненавистное, что может быть в жизни, эмблема ее надувательства и паскудства, но, кроме нее, в этой жизни вообще ничего нет.
В данной книге историк философии, литератор и популярный лектор Дмитрий Хаустов вводит читателя в интересный и запутанный мир философии постмодерна, где обитают такие яркие и оригинальные фигуры, как Жан Бодрийяр, Жак Деррида, Жиль Делез и другие. Обладая талантом говорить просто о сложном, автор помогает сориентироваться в актуальном пространстве постсовременной мысли.
Историк философии Дмитрий Хаустов приглашает читателя на увлекательную экскурсию в мир литературы бит-поколения. Автор исследует характерные особенности и культурные предпосылки зарождения литературного движения, флагманом которого стала троица «Керуак – Гинзберг – Берроуз». В попытке осмысления этого великого американского мифа XX века автор задается вопросом о сущности так называемой американской мечты, обращаясь в своих поисках к мировоззренческим установкам Просвещения. Для того чтобы выяснить, что из себя представляет бит-поколение как таковое, автор предпринимает обширный экскурс в область истории, философии, социологии и искусствоведения, сочетая глубокую эрудицию с выразительным стилем письма.
Книга посвящена «низшей» мифологии славян, т. е. народным поверьям о персонажах нечистой силы — русалках, ведьмах, домовых, о духе-любовнике и духах-прорицателях и т. п. Затрагиваются проблемы, связанные с трудностями идентификации демонологических персонажей и с разработкой методов сравнительного изучения демонологии разных славянских народов. При исследовании этого важнейшего фрагмента народной культуры главным для автора остается факт включенности мифологических персонажей во все сферы бытовой и обрядовой жизни традиционного общества.
Марк Уральский — автор большого числа научно-публицистических работ и документальной прозы. Его новая книга посвящена истории жизни и литературно-общественной деятельности Ильи Марковича Троцкого (1879, Ромны — 1969, Нью-Йорк) — журналиста-«русскословца», затем эмигранта, активного деятеля ОРТ, чья личность в силу «политической неблагозвучности» фамилии долгое время оставалась в тени забвения. Между тем он является инициатором кампании за присуждение Ивану Бунину Нобелевской премии по литературе, автором многочисленных статей, представляющих сегодня ценнейшее собрание документов по истории Серебряного века и русской эмиграции «первой волны».
В сборник вошли наиболее значительные и достоверные воспоминания о великом русском писателе А. С. Грибоедове: С. Бегичева, П. Вяземского, А. Бестужева, В. Кюхельбекера, П. Каратыгина, рассказы друзей Грибоедова, собранные Д. Смирновым, и др.
Эта книга о том, что делает нас русскими, а американцев – американцами. Чем мы отличаемся друг от друга в восприятии мира и себя? Как думаем и как реагируем на происходящее? И что сделало нас такими, какие мы есть? Известный журналист-международник Михаил Таратута провел в США 12 лет. Его программа «Америка с Михаилом Таратутой» во многом открывала нам эту страну. В книге автор показывает, как несходство исторических путей и культурных кодов русских и американцев определяет различия в быту, карьере, подходах к бизнесу и политике.
Исторический очерк философских воззрений и законодательств о самоубийстве.
Ни для кого не секрет, что современные СМИ оказывают значительное влияние на политическую, экономическую, социальную и культурную жизнь общества. Но можем ли мы безоговорочно им доверять в эпоху постправды и фейковых новостей?Сергей Ильченко — доцент кафедры телерадиожурналистики СПбГУ, автор и ведущий многочисленных теле- и радиопрограмм — настойчиво и последовательно борется с фейковой журналистикой. Автор ярко, конкретно и подробно описывает работу российских и зарубежных СМИ, раскрывает приемы, при помощи которых нас вводят в заблуждение и навязывают «правильный» взгляд на современные события и на исторические факты.Помимо того что вы познакомитесь с основными приемами манипуляции, пропаганды и рекламы, научитесь отличать праву от вымысла, вы узнаете, как вводят в заблуждение читателей, телезрителей и даже радиослушателей.