Букет средневековья - [3]
Руальд шепнул Челу:
— Сарацин легко отделался, обычно они не любят воплей и, прежде чем срезать серьгу, снимают с плеч голову…
Он умолк, увидев приближающегося разбойника. Тот развернул тряпицу, подбросил на ладони «зубы дракона» и, секунду помедлив, сунул их не в мешок, а за пазуху. Затем взял пустой кошелек Чела, встряхнул его и недовольно прорычал сквозь маску:
— Чей?
— Мой, — сказал Чел.
Песьеглавец медленно повернулся к нему:
— Это все?
— Все, — сказал Чел.
Разбойник окинул его взглядом: облезлая безрукавка, вытертые штаны, основательно истоптанные башмаки — таким и должен был выглядеть хозяин пустого старенького кошелька. Однако что-то не нравилось в нем разбойнику, точнее сказать, ничего не нравилось: ни тон его голоса, ни взгляд, ни манера держать себя — во всем его облике было слишком много спокойствия…
Лезвие короткого меча уткнулось в живот Чела. Тот не шелохнулся, ни один мускул не дрогнул на его лице. Лезвие поползло вверх, задирая полу телогрейки и замерло: на поясе Чела разбойник увидел небольшой черный предмет. Это был аппарат для трансвременной связи…
Руальд закрыл глаза, будучи уверенным, что в это самое мгновение меч пронзает сердце его коллеги. Услышав короткий всхрип и стук упавшего тела, Руальд понял, что все кончено, и приоткрыл один глаз. Не веря представшей перед ним картине, он выпучил оба глаза: разбойник лежал на полу, а Чел стоял с окровавленным мечом в руке, спокойно наблюдая, как с разных сторон к нему приближаются еще три песьи головы!…
— Ну, Чел! — не то с сожалением, не то с восхищением выдохнул Руальд и заорал: — Расступитесь! Не мешайте честному поединку!
В критических ситуациях Руальду порой не хватало мужества, но его никогда не покидало чувство юмора…
Как только один из разбойников поравнялся с ним, Руальд метнулся ему под ноги, и тот покатился по полу, выпустив из руки меч. Через секунду Руальд сидел у него на спине и старательна бил железной головой о каменную плиту.
Протрезвевший Альвад поднял меч и всадил его в спину второго разбойника, который собирался сделать то же самое с Челом, обходя его с тыла. Таким образом, Челу не оставалось ничего другого, как вступить в честный поединок с третьим песьеглавцем, но тот бросился бежать, не забыв прихватить с собой мешок с награбленным добром. Правда, выбраться наружу ему не удалось, на него навалилось сразу несколько человек, и вскоре он лишился не только мешка, но и головы, о чем позаботился пострадавший сарацин…
Чел подошел к двери, выглянул наружу: ярмарка опустела, лишь несколько трупов лежало в пыли. У коновязи стояло пять оседланных лошадей, а вдали на пригорке маячила группа всадников. Услышав за спиной шорох, Чел резко обернулся и увидел перед собой молодую женщину…
«Зачем ты, Венера, опять вызываешь меня на бой? Сжалься, молю, молю…»
Смущенно сжимая в руке окровавленный меч. Чел молча глядел на незнакомку. Та тоже смотрела на него широко раскрытыми глазами.
«Когда Медею Аргонавтов вождь пленил своей красой блистательной, она, чтоб мог он диких укротить быков, Язона этим смазала…»
— Кто ты? — спросила она.
Он молчал, хотя его буквально распирало от слов, которые, громоздясь друг на друга, обретали форму когда-то выученных гекзаметров: «Вот и боюсь я того, что впадете вы в разные страсти, что Номентаном один, другая Цикутою будет… Кажется, бессловесных рыб ты могла б одарить голосом лебедя…»
Из двери вынырнул Руальд:
— Чел, пора сматываться! Хотя мое брюхо… О, мое почтение, Феопомпа! Как поживает твой батюшка, любомудрый Сфандр? Впрочем, можешь не утруждать себя ответом, я догадываюсь!… А мы вот с моим приятелем, — он кивнул на Чела, — не сдержались, так что сегодня эта стоглавая гидра недосчитается четырех голов. Жаль только, что они отрастают так скоро… — Заметив группу всадников, которая как раз спускалась с пригорка по направлению к трактиру, Руальд тронул Чела за рукав. — Может, махнем, пока не поздно? Лошади оседланы, а, Чел? Ну потешились малость, и будет! Железнобокого нам все равно не осилить…
— Я остаюсь, — сказал Чел, продолжая глазеть на девушку.
— Тогда прощай, Чел! Ты знаешь, я не трус, но предпочитаю лучше умереть от обжорства, чем от руки Железнобокого!
Руальд подбежал к коновязи, выбрал самую быструю, по его представлениям, лошадь, путаясь в стремени, вскарабкался в седло:
— Прощай, Феопомпа! Батюшке поклон от меня!
И он пришпорил лошадь. Почуяв на себе неопытного седока, та взвилась на дыбы, затем, резко опустившись, высоко взбрыкнула задними ногами, и Руальд кубырем покатился по земле. Он тут же вскочил и, прихрамывая, побежал к коновязи, чтобы выбрать другую лошадь, поспокойнее, но тут же повернул к трактиру: вздымая пыль, по дороге стремительно приближались всадники с песьими головами…
— Видно, не суждено мне умереть от обжорства! — проворчал Руальд, исчезая в дверях.
Чел взял девушку за руку и легонько втолкнул ее в дверь:
— Извини, Феопомпа, но это зрелище не для красных девиц.
Руальд, закройтесь хорошенько и не открывайте, пока я не постучу!
— Если ненароком очутишься на том свете, стучи погромче! — крикнул Руальд, гремя засовами.
В честь шестидесятилетия СССР в альманахе опубликованы 15 сценариев фильмов из киностудий 15 братских республик. Большинство произведений раскрывает современные темы, рассказывает о жизни и труде советских людей; во многих так или иначе затрагиваются различные события истории.
Присущее автору трагикомическое мироощущение, его тяготение к конструированию макромоделей и к их проверке в экстремальных фантастических ситуациях — все это приближает А. Горло к числу тех писателей, которые, по словам К. Воннегута, «должны испытывать чувство неловкости, чтобы задуматься над тем, куда зашло человечество, куда оно идет и почему оно идет туда…».
Сорок лет из жизни семьи потомственных виноградарей и виноделов в Советской Молдавии.
В книгу А. Горло вошли произведения, над которыми автор работал на протяжении многих лет. удожественный метод Горло – доведение до абсурда условий человеческого существования, жить в которых не представляется возможным, если ты не обладаешь иронией – этим, по мнению автора, проявлением независимости человеческого духа.
В книгу А. Горло вошли произведения, над которыми автор работал на протяжении многих лет — фантастический роман, опыты в области сатиры и юмора, поиски в жанре кинодраматургии. Художественный метод Горло — доведение до абсурда условий человеческого существования, жить в которых не представляется возможным, если ты не обладаешь иронией — этим, по мнению автора, проявлением независимости человеческого духа.
В 1974 году в коллективном сборнике появилась повесть А. Горло «Аве, Цезарь» (расширенный и переработанный вариант которой предлагается сегодня читателю), где развивается тема зла-бумеранга, приобретая полифоническое и, что особенно важно, актуальное звучание. Сквозь гротескные маски персонажей явственно проступят авторская тревога за завтрашний день человечества и вместе с тем авторская вера в силу человеческого разума, способного оградить мир от нашествия новоявленных цезарей.Присущее автору трагикомическое мироощущение, его тяготение к конструированию макромоделей и к их проверке в экстремальных фантастических ситуациях — все это приближает А.
Произведения шести современных авторов о зигзаге истории, более крутом, чем все упражнения попаданцев по изменению хода истории, более дерзновенном, чем однообразные войны магов, империй и разведок. Встречайте сборник возрожденной коммунистической фантастики, продолжающей лучшие традиции советской и зарубежной НФ — традиции прогресса, эмансипации и борьбы за освобождение всех разумных существ в нашей Вселенной и ее окрестностях! Куда движется человечество согласно неумолимым законам истории? Как не заблудиться по дороге и не остановиться в развитии? Чего требует будущее не от эксклюзивных избранных ведьмаков, генетически трансформированных принцесс и бойцов галактического спецназа, — а от массы обычных людей, таких же как ты, читатель? Поехали!
2147 год. Нанотехнологии продлевают жизнь. Генетически модифицированные насекомые очищают городской воздух от загрязнений. Идеальный вид безопасного транспорта, телепортация, предлагается фирмой International Transport, ставшей лидером в мире, который контролируют корпорации.Джоэль Байрам занимается «очеловечиванием» искусственного интеллекта и параллельно пытается спасти свой брак. Обычный парень с типичными проблемами двадцать второго века. Пока террористы не взорвали транспортный узел и его телепортация пошла не так.Теперь Джоэлу предстоит перехитрить «теневую фирму», уничтожить религиозную секту и избавиться от «двойного эффекта».
Аркадий (1925–1991) и Борис (1933–2012) Стругацкие – русские советские писатели-фантасты, поднявшие отечественную фантастику до высот мирового уровня. Переведенные на все основные языки, изданные суммарным тиражом более 500 миллионов экземпляров, их книги до сих пор экранизируются, активно обсуждаются и служат источником вдохновения для нового поколения писателей и читателей. В этот том вошли «Страна багровых туч», «Извне», «Путь на Амальтею» и избранные рассказы.
Москва, XXII век. Сухой и чистый, единый, вымирающий мир. Умеренная политкорректность, во главе угла правило: «Живи сам и не мешай жить другим». Отсутствие идей, отсутствие заблуждений. Принудительное деторождение, возможно, тихое клонирование. Никому, в общем-то, ничего не надо. Главная героиня Наташа Данилова, капитан-оперативник Седьмого Особого отдела, ненавидит «крыс», как по привычке именуются асоциальные элементы. Тем более что «крысы» нового поколения отнюдь не безобидные бомжи, а новая раса людей, мутанты, наделённые сверхспособностями, но совершенно невосприимчивые к человеческой культуре, в которой и не нуждаются.
100 слов в день.Такой лимит устанавливает государство для каждой женщины в США. Каждая женщина обязана носить браслет-счетчик, и, если лимит будет превышен, нарушительница получит электрический разряд.Вскоре женщин лишают права работать. Девочек перестают учить читать и писать в школах. Их место теперь – у домашнего очага, где они молчаливо должны подчиняться мужчинам.Такая же судьба ждет и доктора Джин Макклеллан, которая должна теперь оставить научную карьеру, лабораторию, важные эксперименты. Но случай заставит ее побороться за возвращение голоса – своего, своей дочери и всех остальных женщин.
Есть мандарины, работать при утреннем свете и… ампутировать фалангу указательного пальца на правой руке. Какие рекомендации услышишь ты от машины счастья? Перл работает на огромную корпорацию. По запатентованной схеме она делает всех желающих счастливее. Советы механизма бывают абсурдными. Но Перл нравится работа, да и клиенты остаются довольны. Кроме ее собственного сына – подростка Ретта. Говорят, что «счастье – это Apricity».