Букет незабудок - [11]
В начале восьмидесятых решил скульптор Фатих Сеюков подзаработать и слепил бюст Владимира Ильича Ленина, – рассказывает Андрей Саломатов. – А что бы ему и не слепить, когда он преподавал практику по скульптуре в Суриковском институте? В общем, обычное дело. Сделал бюст, и тут же набежали проверяющие из отдела культуры райкома – работу принимать. Долго ходили-бродили вокруг пластилинового Ленина; направо пойдут, налево пойдут; чинно так, молча. Потом один из них и говорит:
– А чего это Владимир Ильич у вас на татарина похож?
– А на кого должен быть похож вождь из Ульяновска? – изумился Фатих.
– Владимир Ильич все-таки был русским человеком, – осторожно произнес райкомовец, и на членов комиссии с опаской поглядывает.
– Хорошо, – ответил Фатих, – будет русским. Взял лопатку, постучал ею по пластилиновым скулам вождя.
– Так нормально?
Проверяющие посмотрели, покивали и приняли работу.
И действительно, после лопатки Ленин основательно ославянился.
Сидит пьяный Геннадий Жуков, разглядывает свои корочки Союза писателей. Подходит Сергей Битюцкий.
– О, Серега, смотри, что написано: «Управление культуры». Но ведь культура – это я. Эти люди получают зарплату за то, что они мной управляют?!
На все предложения написать его портрет адмирал Ямамото всегда отвечал категорическим отказом: «Портреты – это вульгаризмы, которых следует остерегаться чуть менее строго, чем бронзовых статуй», – говорил он.
– Компания наших московских друзей, – рассказывает Олег Ладыженский, – привезла на «Звездный мост» мультик по Толкиену. Но так получилось, что мультик они показали, но сами закрутились и в результате опаздывают на вокзал.
Прыгают в такси:
– Гони, плевать на красный свет, на что угодно. Главное успеть!
– Но меня же менты остановят. Права заберут, – слабо сопротивляется водитель.
– Гони, у нас бейджики. – В темноте салона на одежде пассажиров действительно поблескивают какие-то таблички, что на них – разобрать невозможно. – Это мэр выдал разрешение ездить без правил. Гони!
Водитель поверил и погнал, как просили – на красный свет, по газонам, по встречке, и самое смешное, что их несколько раз останавливали, но всякий раз отпускали. Вот какая сила убеждения!
Хорошо под стук колес рассказывать друг другу истории протяженностью в несколько километров, короткие – в наше-то ускоренное время. «Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, едет поезд запоздалый», мимо городов и деревень, мимо полей и озер, мимо замков с их синими цветами и ручными драконами… рельсы-рельсы, шпалы-шпалы…
Компания фэнов и писателей возвращаются с конвента, все уже устали от выпивки, гулянки, кто с бодуна, кто просто утомленный. – рассказывает Дмитрий Громов. – И тут несколько человек все-таки решили выпить. Подходят к мирно отдыхающему Вохе Васильеву:
– Воха, водку будешь?
– Не-а, не хочу.
– А если показать?
Поезд движется по земле сибирской, – делится давними впечатлениями Алан Кубатиев, – Все уже порядком датые, настроение лирическое. Ночь. Ледяная осенняя ночь. Остановка на какой-то неприметной станции. Как выясняется, место, в котором когда-то родился присутствующий в купе писатель Г.
Фонари освещают перрон, по трансляции женский голос делает какие-то объявления. По перрону передвигается заковыристыми зигзагами смертельно пьяный индивид в синей майке, синих штанах, тапках на босу ногу, с полной сумкой «хрусталя».
Писатель Г. меланхолично наблюдает за пьяным: «А если бы я остался здесь, я был бы точно такой»…
На писателе Г. синяя майка, синие джинсы, тапки на босу ногу. Поезд трогается, по полу катится пустой «хрусталь»…
Зима. Стоим с дочкой на остановке, мерзнем. Я ребенку: Диана, погляди, что там за автобус идет, коммерческий?
Диана: Кармический.
Идет по улице Дмитрий Громов, никого не трогает, в голове сплошная махабхарата – в смысле, в то время Олди работали над романом «Черный Баламут». Времена доинтернетные, в кармане дискета с очередным фрагментом романа, которую Дмитрий несет соавтору. И тут его останавливает незнакомый кришнаит.
– Купите книжки – вот первоисточники, святые откровения.
– Стоп. Какие же это первоисточники и святые откровения? – возмущается некстати выдернутый из древней Индии Дима. – Это же все комментарии вашего А. Ч. Шри Чайтанья Бхактиведанты Свами Прабхупады!
Понятно, обычный человек такое сходу произнести не может. Кришнаиту этого тоже дополнительно объяснять не нужно – но и отступать он покамест не собирается:
– Хотите первоисточники? Вот вам «Бхагават-гита», – уже более осторожно предлагает он толстенный том.
– Извини, дорогой, «Бхагават-гиту» я читал, – удивляясь непонятливости собеседника, вздыхает Громов, – это тоненькая книжечка, а если брать «Махабхарату», то «Бхагават-гита» – маленький фрагмент в одном из ее томов.
И тут же, вскочив на своего любимого конька:
– Слушай, друг, давай я тебе лучше расскажу, как это было на самом деле?! Приезжает, значит, Кришна в Хастинапур; как всегда, опаздывает – и…
Кришнаит книжки под мышку – и дёру, а Громов его еще некоторое время преследовал, безрезультатно пытаясь донести благую весть до чуть не тронувшегося рассудком парня.
Еще бы, не каждый день удается встретиться с живым свидетелем и очевидцем тех самых легендарных событий!
Книга намеренно задумана как инструмент: Юлия Андреева и Ксения Туркова подобрали типичные ошибки в речи, письменной и устной, объяснили их простым языком и упаковали в понятную для читателя форму – с помощью мнемонических стихотворений и почти 120 забавных и запоминающихся иллюстраций любой научится отличать «вообще» от «в общем», «одеть» от «надеть» и даже «вследствие» от «впоследствии».Вам кажется, что русский язык – это скучно и бессмысленно? Не удивительно, ведь красная ручка и диктант – это все, что большая часть из нас помнит еще со школьных времен.А вместе с тем мы пишем и пишем – по работе, по делу, без дела.
Эта эффектная, лицом и статью похожая на Софи Лорен актриса с «несоветской» манерой держать себя на сцене и на экране, начинала свой жизненный путь (как ей самой казалось) дурнушкой, которую отличала от сверстников и подруг всепоглощающая мечта – во что бы то ни стало стать настоящей актрисой и уверенность, что мечта эта непременно сбудется.Любовь Полищук выдержала все испытания, выпавшие на ее долю, добилась своего, стала актрисой. Она любила и была любимой, она была создана для великих ролей и была достойна большого женского счастья, но судьба распорядилась иначе…Вы узнаете интересные детали о судьбе актрисы, о ее детстве и юности, о первой любви и сложных взаимоотношениях с мужем, дочерью и сыном.
Быть женщиной в Средние века значило выйти замуж в 12–18 лет и родить с десяток детей, из которых выживут лишь двое-трое. Зачать, родить, пеленать, стирать, стряпать, опять зачать, опять родить, опять пеленать… И так примерно до 40 лет. Женщины побогаче могли передать часть дел служанкам, а себе оставить только беременность, роды и вышивание. Тогда они могли рассчитывать – по редким светским праздникам – на турнир и пару лестных песен от заезжего поэта. В конечном счете мир женщины ограничивался несколькими комнатами, кухней, рынком, церковью и колодцем.
Эта книга о том, как ленинградская девочка, брошенная родителями, едва ли не погибшая от голода в блокаду, стала примадонной Большого театра и лучшей певицей страны. О том, как эта страна отторгла ее от себя; о встречах с Шостаковичем и Солженицыным, Брежневым и Фурцевой; о триумфах и закулисных интригах; о высоком искусстве и низком предательстве. И, конечно же, о любви ведущей сопрано Большого театра Галины Вишневской и величайшего виолончелиста современности Мстислава Ростроповича.
«Царь Антихрист воздвигает город на непотребном месте, и город сей погибнет через триста лет и три года – за три дня». Исполнится ли страшное предсказание? От кого зависит, жить Питеру или умереть? Выстоит ли город в новых испытаниях или исчезнет, словно его никогда и не было?
Семнадцатый век – задыхающаяся в кострах инквизиции Германия. Нет такого дома, где бы не казнили ведьму или оборотня, такого человека, которого бы не подвергали процедуре проверок на ведовство. Брат доносит на брата, сын на мать, мать на дочь. Все ненавидят и подозревают всех. По улицам ходят рейды «борцов против сил тьмы».Но орден св. Доминика (инквизиторы) и светские суды получают неожиданный отпор в лице ордена, борющегося против инквизиции и инквизиторов.Где здесь свет, а где тьма, решать читателю.
В 1783, в Европе возгорелась война между Турцией и Россией. Граф Рожер тайно уехал из Франции и через несколько месяцев прибыл в Елисаветград, к принцу де Линь, который был тогда комиссаром Венского двора при русской армии. Князь де Линь принял его весьма ласково и помог ему вступить в русскую службу. После весьма удачного исполнения первого поручения, данного ему князем Нассау-Зигеном, граф Дама получил от императрицы Екатерины II Георгиевский крест и золотую шпагу с надписью «За храбрость».При осаде Очакова он был адъютантом князя Потёмкина; по окончании кампании, приехал в Санкт-Петербург, был представлен императрице и награждён чином полковника, в котором снова был в кампании 1789 года, кончившейся взятием Бендер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
История – многозначное слово, но во всех его значениях живет само Время.Автор пишет историю своей жизни, которая, в свою очередь, неотделима от истории города и страны. Вдобавок, в повествовательную ткань "Многоточия сборки", искусно вплетены истории об известных и весьма интересных людях, которые сами давно принадлежат истории, но при этом наши с вами современники: Гаррисон, Бродский, Курехин, Михалков... Не лишним будет напомнить, что и рассказывают их наши современники, люди также интересные и весьма известные: Адасинский, Балабуха, Сидорович, Смир, Хаецкая, О`Санчес…Однако, главный "историк", вдохнувшей жизнь, любовь и талант в лежащую перед вами книгу – это ее автор, известный писатель Юлия Андреева.
«Ближнее море» – вторая книга «мемуарного» цикла известной петербургской писательницы Юлии Андреевой. Но если первая, «Многоточие сборки», была посвящена только тем людям и событиям, которые имели место в подлинном, земном Ленинграде-Петербурге, то вторая населена гораздо более густо и неожиданно: наряду с живыми персонажами, в ней существуют и «вечно живые», и полностью вымышленные, и те, которые, быть может, придут в этот мир столетием-другим позже.