Будни самогонщика Гоши - [78]

Он скоро узнает, что прохода нет. Верун не поленится сообщить мне о визите человека с амулетом в рощу.

Бандит поймет, что путь домой отрезан. Начнет приспосабливаться к местным условиям. Он – не самогонщик, но приноровится, уверен. Соберет информацию. Узнает о неоодинарном глее Гоше, сложит один плюс один и меня вычислит. Если оставит при себе амулет – Биб засечет его появление. А у Артура, судя по брошенному в палатке подсумку, при себе автомат Калашникова или что-то подобное, с крупными магазинами. Из него снять человека с метров двухсот – большого ума не надо. Мой ручной призрак за двести метров не учует враждебную магию – далеко.

С другой стороны, у Артура нет причины немедленно убивать меня. Если он прибыл по заданию цыган, то предъявить мой скальп и получить вознаграждение не выйдет – прохода в Россию нет. Месть, что увел Настю? Вряд ли. Судя по рассказу будущей тещи, он просто использовал ее, чтобы выйти в Мульде на меня. Трахал по случаю, понятное дело. Тут скорее Клаю надо опасаться, ведь у него – артурова мягкая игрушка.

– Если твой отец сделает сегодня предложение, тоже надо ждать год?

– Бывают исключения. Например, если невеста – не девица.

– Я не пробовал проверять, извини. Думаю – не девица. Но, наверно, нужно ее согласие? Настя пока еще думает, что находится в турпоездке, и ей всего шестнадцать лет.

– Отец уверен в успехе. Да и куда она денется?

– Для начала будет проситься домой к маме и папе, школьным друзьям.

Восемь лет – это зря я так приказал. Поторопился, хватило бы года. Не было времени подумать. Просто Настя уже поднимала пистолет. Могла пальнуть – в меня или в Нирага. Не стрелять же в нее! Выбрал более гуманный путь.

Еще раз. Никто ее сюда не звал. Она пришла с бандитами. Сама схватилась за ствол. Все. Моя совесть чиста.

– Это в ее и твоем мире делают такие вещи? Как ты сюда принес? Как же ей будет не хватать велосипеда!

– А также айфона, интернета, социальных сетей, косметики, туфель на шпильке, рэпа, тусовок с пивом и легкой наркотой, прокладок с крылышками. Не спрашивай – что за крылышки, слишком долго объяснять.

– То есть ей придется приспосабливаться к нашей жизни?

– Да, и гораздо сложнее, чем мне. Поверь, она из кувшина не сумеет умыться.

– Я ей помогу, – пообещала Мюи. – Не чужие теперь.

– Ты – настоящее сокровище. Но понимаешь, что у нее характер – не сахар. Здесь зависла не по своей воле. И вы как раз для нее – чужие.

– Привыкнет! – хмыкнула моя избранница.

– Учти. Она очень сильная. Нирага скрутила как щенка.

Похоже, Мюи не восприняла угрозу всерьез.

Мы поровнялись с домом Дюльки. Тот, несмотря на вечерний час, возился во дворе – правил упряжь.

При виде меня поклонился в пояс.

– Глей…

– Ну – глей. Не человек что ли? Выпрямляйся. Разговор есть.

Парень с готовностью бросил рукоделие и бросился ко мне, утерев грязный нос-пятачок рукавом.

– Что пожелаешь, глей?

– Рощу Веруна посадить. У меня такая есть. Вам ближе будет ходить – просить дождя или солнца у бога.

Я рассказал подробнее.

– Сделаем, глей! Береги тебя Моуи… Все как есть надо посадим. Но просьба у меня…

– Ну?

– Если я соберу урожай и заплачу отступное бренту, возьмешь?

– Взял бы. Но Клай – мой практически родственник. Как я могу отбирать у него молодого работящего хрыма с семьей?

– Отдаст! – шепнула Мюи. – За Настю – точно отдаст. Не считая рощи.

Мы посидели. Мама Дюльки вынесла нам молодой вареной картошки, ранней. Она была со шкварками и посыпана зеленью. И хоть мы с Мюи недавно встали из-за стола, все равно взяли по паре дымящихмя картофелин. И сидели под звездами у костра с семьей Дюльки, запивали картошку деревенским кисловатым квасом.

Хорошо, тепло, сытно, спокойно… Что еще надо для счастья?

Любви.

Мюи пришла ко мне в комнату, лучшую в «замке» – для глея, когда я задул свечу и нырнул под покрывало, заменявшее одеяло. Легла рядом, прижалась. Спросила только:

– Хочешь?

– Еще бы… Но ты же говорила – до свадьбы ни-ни.

– Мы никому не скажем. Я тоже хочу. Немного боязно мне. Но ты же ласковый? Не сделаешь больно?

Кстати говоря, я – не самый умелый любовник. Не так, чтоб совсем дебютант. Но когда живешь на отшибе, соседкам глубоко за пятьдесят, личная жизнь не отличается буйством красок.

На Мюи была длинная вышитая рубашка из льна. Сначала обнял ее в рубашке. Прижал к себе. Начал целовать, сначала лоб, глаза. Шею. Потом, наконец, в губы. Клычки смешно укололи меня. А вообще – совсем не мешают. Честно!

Она отвечала. Трогательно, неумело. Искренне.

Я говорил, что у костра Дюльки мне было хорошо? Сейчас в тысячу раз лучше! И это только начало.

А потом медленно стащил ее рубаху… Нет, то, что было потом – только для нас двоих. Между нами и останется. Конечно, без опыта Мюи не могла мне устроить секс-шоу. И не надо. Она отдала мне тело и душу одновременно. Без остатка. Это дорогого стоит. И вызывает, наверно, куда больше чувств, чем самые смелые ласки.

* * *

Странное ощущение. Дорога, средневековый пейзаж, повозки с быками, крестьяне в поршнях и зипунах, воины в кожаных латах и с арбалетами. Деверевенки вдоль дороги, дома с серыми соломенными крышами. Окошки в две ладони, затянутые бычьим пузырем вместо стекла. А ты ждешь автоматной очереди из-за угла.