Будда - [126]
Согласно преданию, скорый отъезд Сиддхартхи Гаутамы из манговой рощи (а был ли он скорым?) сбивает с толку и дает повод утверждать, что Первоучитель от занятий с Арадой Каламой ничего полезного для себя не получил. Некоторые сутры подтверждают это ошибочное заключение. При этом напрочь забывается важнейшее событие, проливающее свет на истинные отношения учителя и ученика. Профессор В. К. Шохин обращает внимание, что первым, кому Гаутама Будда захотел поведать о своем Просветлении и проповедовать свое учение, был Арада Калама[273]. До встречи с ним не хватило чуть-чуть времени. Он умер за несколько дней до приезда к нему Сиддхартхи Гаутамы.
Отшельник относился к варне брахманов. Представляю, как от его еретических речей многих брахманов бросало в дрожь. Стоит только вспомнить его рассуждения о том, что в мире нет никакой души, а все, что рождается, живет и дышит, — одна, постоянно меняющаяся телесная материя.
Глава седьмая
В ОБУЧЕНИИ У АРАДЫ КАЛАМЫ И УДРАКИ РАМАПУТРЫ
Наконец-то Сиддхартха Гаутама добрался до цели. Как он ни спешил, дорога с небольшими остановками и с посещением Раджагрихи все равно заняла больше ста с лишним дней. Сколько удивительных встреч произошло у Сиддхартхи за это время! Индия, разноязыкая и многоликая, встречала его в деревнях без особого восторга, но и не враждебно. Ему, молодому и красивому, охотно подавали милостыню женщины. Его чаша никогда не была пустой. Сиддхартха особенно не разъедался. Он ел не больше одного раза в день. По мере того как он приближался к ашраму аскета Арады Каламы, ему навстречу попадались деревенские люди, не настолько побитые жизнью, как те, кто встречался до этого. К тому же они были более приветливыми и разговорчивыми, чем его земляки шакьи. Он перекидывался с некоторыми из них несколькими словами.
Сиддхартха обратил внимание, что его лицо за время путешествия преобразилось. Оно стало кротким и торжественным, словно он готовился уйти из земной жизни и переселиться куда-то повыше и подальше от земли.
Как и следовало ожидать, он появился не вовремя. Арада Калама четким и громким голосом что-то объяснял сидящим на траве ученикам. Целая толпа в несколько сотен человек, замерев, сидела перед ним. Сиддхартха скромно примостился сбоку за спинами учеников, но острый глаз учителя приметил его сразу. Вскоре Арада Калама замолчал. Урок подошел к концу.
Ученики рассыпались по лесу. Каждый из них искал себе уединенное место, чтобы теорию закрепить практикой. Сиддхартха подошел к Араде Каламе и полным высочайшего почтения голосом попросил разрешения стать его учеником. Таков был обычай.
Мастер разрешил ему остаться и напутствовал словами, что Сиддхартхе придется немало потрудиться, погружаясь в глубины собственного сознания. Ведь ему предстояло теоретически и практически освоить методы медитации для приведения ума в соответствующее состояние. Он должен был научиться воспринимать пространство как безграничный источник всех вещей, а также попытаться достичь «сферы ничто», или «сферы нематериальности». Эта цель Сиддхартху заинтересовала, хотя он, откровенно говоря, сначала не понял, что имел в виду учитель.
Вскоре, однако, он вошел в круг идей Арады Каламы. Полученные знания он моментально закреплял практикой. Расскажу, в чем состояла суть этого оригинального миро-видения. Итак, как я уже писал, осязаемое, материальное из чего слеплен мир, то есть материал Вселенной, пребывает в постоянных метаморфозах. На первой, изначальной и неразвитой своей стадии этот материал находится в допустимом равновесии. Но лишь равновесие нарушается, он становится при дальнейшем своем развитии пластически подвижным и приобретает разнообразные формы.
Последователь Л. Н. Толстого, переводчик и публицист Павел Александрович Буланже (1865–1925), тонко прочувствовал восприятие Арадой Каламой дисгармонически-демонического изменения разнообразных материальных форм. Меня впечатлило его толкование дошедшего до нас из глубокой древности учения: «Таким образом явилась отдельность этого материала, началась как бы отдельная жизнь всякой формы: и человека, и зверя, и дерева, и звезды, и всякого неживого и живого вещества во Вселенной. После того как материал стал обособленным, или личным, в нем стало проявляться пять сущностей тонких и им соответствовало пять сущностей грубых. Эти пять сущностей: 1) звук (тонкая) и эфир (грубая); 2) осязание и воздух; 3) цвет и огонь; 4) вкус и вода; 5) обоняние и земля. Человеку только кажется, что он есть то, что он есть. На самом же деле он кусок природы, этого всемирного материала, который постоянно изменяется. И в человеке, как и во всем во Вселенной, тоже есть эти пять сущностей, и тонкие сущности называются манас, а соответствующие им грубые — чувствами (слух, осязание, зрение, вкус, обоняние). Когда человек, положим, видит красный цвет, это не значит, что красный цвет существует на самом деле. На самом деле в природе нет никаких различий, — есть один неизменный материал, из которого она состоит. Но человеку кажется, что он видит красный цвет, потому что тонкая сущность человека —
