Будда из Бенареса - [44]
«Так даже лучше, — подумал Девадатта. — Они предадут его тело земле».
Два дня он провел в Раджагрихе, отдыхая в доме цирюльника Упали. Это был нескладный человек с широким плоским лицом, спокойный, простодушный и очень медлительный. Девадатта знал его с той поры, когда Сиддхарта произносил проповеди возле тюрьмы. Упали искренне восхищался учением о желаниях, но природная нерешительность помешала ему вступить в ряды аскетов. Зато теперь он пригодился: Девадатта явился к нему усталый, запыленный, с рассказом о том, как разбойники побили его, порвали дхоти и отобрали чашу для подаяний.
Хозяин оказался человеком гостеприимным, и юноша утолил голод и хорошо выспался, несмотря на жару. Упали обрил ему голову; на деньги, одолженные цирюльником, Девадатта купил кожаные сандалии, бритву и пару одежд, окрашенных охрой. Облачившись в темно-красное (это был кшатрийский цвет), он почувствовал себя готовым к новым свершениям.
В Велуване все было тихо. Под деревьями спали отшельники, и возле каждого лежали четки, сито из овечьих волос и чашка для подаяний из половинки кокоса. Внезапно Девадатта услышал говор и смех. Голоса показались ему знакомыми. Ну, разумеется! Это могли быть только они.
Девадатта свернул с дорожки и направился к сливовым деревьям. Яса, Кокалика, Кимбила и еще несколько юношей весело болтали и смеялись. Он обрушился на них внезапно, как божество смертного часа.
— Что за смех, что за радость, когда мир пребывает в огне?! — грозно вопросил он. — Покрытые тьмой, почему вы не ищете света?
Утром все собрались перед бамбуковой хижиной.
Он знал — так и будет. Два дня они ждали Сиддхарту и томились, гадая, куда тот исчез, а потом Яса и Кокалика рассказали о ночном появлении брата Совершенного под сливовыми деревьями. Он понимал, что отшельники — и молодые, и старые — растеряны и недоумевают. И он нарочно долго не выходил, а когда почувствовал, что напряжение за пределами хижины достигло высшей точки, показался на пороге в своем багряном одеянии, с обритой головой и обнаженным правым плечом. Солнце плеснуло светом в его волчьи зрачки.
— Возрадуйтесь, отшельники Велуваны!.. — Девадатта взмахом руки заставил голоса умолкнуть. — Возрадуйтесь, и пусть не удивляют вас праздничные одежды, в которые я облачен… Возрадуйтесь, ибо пришел день, которого мы ждали. Великий день, равного которому не было за последнюю тысячу лет, за всю кальпу…
— Где Сиддхарта? — громко спросили его.
— Сиддхарта? — яростно повторил он. — Как смеете вы произносить это имя? Может быть, это имя вашего друга, с которым вы вчера хихикали под сливовым деревом, словно мартышки? Или это имя вашего брата, вашего любимого брата, который единственный из людей прошел путь, неведомый даже бессмертным богам?
Стало совсем тихо.
— Нет, не Сиддхартой следует вам называть Его, отшельники Велуваны!.. Не Сиддхартой следует вам называть Совершенного, Просветленного и Торжествующего, Архата, уничтожившего привязанность к бытию, Господина, навеки разорвавшего цепи сансары!
Он ронял слова в толпу, словно бросал в трясину тяжелые камни.
— Знайте, шраманы Велуваны: вчера, на исходе дня наш учитель ушел в нирвану… Я был с ним все это время, я дышал с ним одним воздухом, я до последнего мгновения ощущал аромат его божественного дыхания…
— Он умер? — вскрикнул кто-то.
Девадатта обвел глазами настороженную толпу.
— Умер? Нечестивцы! Как могли вы подумать так о человеке, свободном от страстей, устранившем препятствия, разорвавшем ремень, плеть и цепь с уздой, в ком угасла радость существования? Как могли вы подумать так о великом Господине, который освещал наш мир, как луна, освободившаяся от облака? Нет, отшельники Велуваны, он не умер! Вчера утром мы ушли в джунгли; мы набрели на лесной ручей, с зарослью бананов у самой воды. «Здесь, — сказал мне брат, — здесь, на берегу этого ручья я достигну просветления, здесь достигну освобождения от ассав, здесь стряхну с себя остаток земного срока». Вода в ручье была мутной, и утки, крякая, описывали в ней круги, но когда брат совершил омовение, вода стала чистой, как слеза богини Адити, благодаря его дивной силе. Затем он лег под цветущим деревом сал на правый бок, а с веток посыпались лепестки и покрыли его тело…
Толпа внимала ему, она впитывала каждое его слово.
— Я обмахивал его банановым листом; я видел, как Сиддхарта углубился в созерцание, как вошел в первую, вторую, третью и четвертую дхьяны сознания, как достиг пяти степеней достижений и оказался на уровне прекращения страданий и чувства. Затем Сиддхарта прошел обратно через все ступени к первой дхьяне. В это мгновение земля содрогнулась, прогремел гром, и с неба посыпались божественные цветы мандарава и сандаловый порошок. В страхе и благоговейном ужасе смотрел я перед собой, заламывая руки, ибо под деревом сал уже не было моего Господина! И тут с небес послышался голос Брахмы: «Не ищи его на земле, Девадатта, ибо твой брат ушел в нирвану, достигнув конечного освобождения от ассав».
Он помолчал.
— Пусть моя голова разлетится на тысячу кусков, если я хоть что-то утаил от вас. Ибо вчера мне дано было увидеть Великую Славу моего Царственного Брата, ушедшего в нирвану и указавшего всем нам Путь к освобождению от сансары…
Любовь, похожая на сон. Всем, кто не верит в реальность нашего мира, посвящается…
По некоторым отзывам, текст обладает медитативным, «замедляющим» воздействием и может заменить йога-нидру. На работе читать с осторожностью!
Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…
Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Школьный учитель Томас Шилд волею судеб оказывается вовлеченным в непростую жизнь семьи своего воспитанника Чарльза Франта, который знакомит наставника с лучшим школьным другом Эдгаром Алленом По, будущим гениальным писателем и мистификатором: жизнь юного Эдгара началась с таинственного исчезновения его отца, а закончилась не менее таинственной смертью самого По.
Рим, 1221 год. После смерти Доминика Гузмана, основателя ордена доминиканцев, список с именами трех неизвестных вместе со свидетельствами, данными к канонизации Доминика, был надежно спрятан, а копия, запечатанная в иконе Пресвятой Девы Марии, впоследствии была тайно увезена в Новую Францию. В романе прослеживаются жизненные пути двух молодых людей XIX века - амбициозного и самоуверенного генуэзца и талантливого художника из деревенского прихода в Нижней Канаде, - которых фатальные обстоятельства забрасывают через три континента, где их такие непохожие судьбы переплетаются в штрафной колонии в Новом Южном Уэльсе, в Австралии, и их участь решается благодаря удаче, честолюбию и вере.
Кельн, 1413 год. В этом городе каждый что-нибудь скрывал. Подмастерье — от мастера, мастер — от своей жены, у которой в свою очередь были свои секреты. Город пестовал свои тайны, и скопившиеся над сотнями крыш слухи разбухали, подобно жирным тучам. За каждым фасадом был сокрыт след дьявола, за каждой стеной — неправедная любовь, в каждой исповедальне — скопище измученных душ, которые освобождались от своих тайных грехов, перекладывая их на сердце священника, внимающего горьким словам.Город потрясло страшное убийство магистра Кельнского Университета, совершенное при странных обстоятельствах.
Новый роман Елены Хаецкой — это попытка пройти по следам поручика Мишеля Лермонтова, жизнь и смерть которого оставили потомкам множество загадок Почему его творчество так разнородно? Почему секунданты его дуэли так дружно лгали на следствии? Что за тело видели у подножия Машука день спустя после дуэли, если убитого поручика сразу же доставили в Пятигорск? Кем же был на самом деле этот юноша, поэт Михаил Юрьевич Лермонтов?