Броненосец - [6]
— Так что с мистером Дьюпри? Прекрасное самочувствие, да? — продолжал Хогг. — Крепкий-бодрый, все отлично, все путем?
— А-а, — проговорил Лоример вяло, — вы уже слышали.
— От гребаной полиции, — протянул Хогг хриплым шепотом, и его большое некрасивое лицо придвинулось еще ближе, так что черты его почти расплылись. Лоример старался держаться стойко: главное сейчас было не дрогнуть под напором Хогговых речей, хотя со стороны — придвинь он лицо еще чуть ближе — можно было подумать, будто они с ним целуются. Минеральное дыхание Хогга щекотало ему щеки, слегка обдувало волосы.
— Я и подумать о таком не мог, — решительно сказал Лоример. — Он согласился на встречу. Я полагал, что смогу все увязать…
— Очень подходящее выбрал слово, Блэк. — Хогг довольно сильно ткнул Лоримера в грудь, угодив прямо в правый сосок, словно это была кнопка звонка. Лоример поморщился. Хогг отступил на шаг, надев на лицо маску неприязни, глубокого метафизического отвращения.
— Разберешься во всем. Потом доложишь мне.
— Да, мистер Хогг.
Лоример быстро проглотил два бокала вина в баре, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и направился обратно к Димфне и другим коллегам. Он заметил, как Хогг в другом конце комнаты указывает на него какому-то полному мужчине в розовом галстуке и костюме в тонкую полоску. Тот начал пробираться в его сторону, и Лоример сразу почувствовал спазм в горле. Это еще что такое? Полиция? Ну нет, не в таком же наряде? И он опустил голову, чтобы пригубить еще вина, а мужчина приближался, улыбаясь жидковатой неискренней улыбкой. У него было одутловатое, какое-то потасканное лицо с розоватой, будто выжженной сеткой лопнувших сосудов на щеках и вокруг ноздрей. Маленькие, блестящие, недружелюбные глаза. Вблизи Лоример разглядел, что этот тип вовсе не так стар — наверное, ненамного старше его самого, просто выглядит неважно. Еще он отметил орнамент на его розовом галстуке: крошечные желтые плюшевые мишки.
— Лоример Блэк? — осведомился мужчина, повысив голос, чтобы перекрыть царящий вокруг гул. Голос был низкий и звучал с ленивой патрицианской протяжностью. Лоример заметил, что губы у него едва шевелились — он разговаривал сквозь зубы, как неумелый чревовещатель.
— Да.
— Сток хилых дюжин. — Такие звуки раздались из щели чуть приоткрывшегося рта — по крайней мере, именно эти слова послышались Лоримеру. Мужчина протягивал руку. Лоример, жонглируя рюмками и расплескивая вино, ухитрился совершить краткое и влажное рукопожатие.
— Что-что?
Собеседник пристально на него поглядел, растянув губы в неискренней улыбке, и вновь заговорил:
— Сто хваленых жен.
Лоример на миг задумался.
— Простите. Что вы хотите этим сказать?
— Торт из левых жил.
— Нет, я совсем не понимаю…
— Ток и ливер, Джейн!
— Господи, да какая еще Джейн?
Тип в розовом галстуке сердито и недоверчиво огляделся по сторонам. Лоример расслышал (на сей раз — вполне отчетливо): «Господи, Иисусе, мать твою». Затем мужчина полез в карман и, выудив оттуда визитную карточку, вручил ее Лоримеру. Она гласила: «Торквил Хеллвуар-Джейн, исполнительный директор, „Форт Надежный“ Пи-Эл-Си».
— «Торквил-хелл-вуар-джейн», — прочел Лоример вслух, словно малограмотный, и только тут все понял. — Извините, здесь так шумно, я никак не мог…
— Это произносится «хивер», — презрительно проговорил его собеседник. — Не «хеллвуар», а «хивер».
— А, теперь ясно. Торквил Хивер-Джейн. Очень приятно…
— Я ваш новый директор.
Лоример протянул Димфне ее рюмку, думая только о том, как бы поскорее выбраться из этого места. Димфна не выглядела пьяной, но он знал — каким-то чутьем знал, — что она мертвецки пьяна.
— Где ты пропадал, mein Liebchen?[2] — спросила она.
Шейн Эшгейбл покосился на него:
— Тебя тут уже Хогг разыскивал.
Раздался энергичный стук молотка о деревянную доску, и чей-то запыхавшийся голос прокричал:
— Э-э-леди и э-э-джентльмены, прошу тишины, будет выступать сэр Саймон Шерифмур.
Люди, столпившиеся вокруг помоста, зааплодировали с искренним энтузиазмом. Лоример видел краешком глаза, как сэр Саймон поднимается на подиум, надевает тяжелые черепаховые очки и смотрит поверх них. Подняв одну руку жестом, требующим тишины, другой он извлек из нагрудного кармана маленькую шпаргалку.
— Итак… — произнес он, затем выдержал паузу — театральную паузу, — без Торквила это место уже не будет таким, как прежде. — В ответ на его скромную шутливую реплику раздался энергичный смех. Под раскаты этого смеха Лоример начал проталкиваться к двойной двери «Порткаллис-Суит», и вдруг — уже во второй раз за сегодняшний вечер — кто-то ухватил его за локоть.
— Лоример?
— А, Димфна. Я ухожу. Нужно бежать.
— Хочешь, поужинаем вместе? Вдвоем — я и ты.
— Я обещал быть у своих родных, — быстро солгал он, продолжая пробираться к выходу. — Давай в другой раз.
— А я завтра улетаю в Каир. — Она улыбнулась и вскинула брови, как будто только что нашла ответ на смехотворно легкий вопрос.
Сэр Саймон принялся говорить о заслугах Торквила Хивер-Джейна перед «Фортом Надежным», о годах его неустанной службы. Лоример, почувствовав отчаяние, улыбнулся Димфне грустной, понимающей («Что ж, такова жизнь») улыбкой и пожал плечами:
Руфь Гилмартин, молоденькая аспирантка Оксфордского университета, внезапно узнает, что ее мать, которую окружающие считают благообразной безобидной старушкой, совсем не та, за кого себя выдает…Один из лучших романов Уильяма Бонда, живого классика английской литературы.
Уильям Бойд — один из наиболее популярных и обласканных критикой современных британских авторов. Премии Уитбреда и Риса, номинация на „Букер“, высшая премия „Лос-Анжелес таймс“ в области литературы — таков неполный перечень наград этого самобытного автора. Роман „Броненосец“ (Armadillo, 1998) причислен критиками к бриллиантам английской словесности, а сам Бойд назван живым классиком современной литературы.
«Браззавиль-Бич» — роман-притча, который только стилизуется под реальность. Сложные и оказывающиеся условными декорации, равно как и авантюрный сюжет, помогают раскрыть удивительно достоверные характеры героев.
В рубрике «Документальная проза» — «Нат Тейт (1928–1960) — американский художник» известного английского писателя Уильяма Бойда (1952). Несмотря на обильный иллюстративный материал, ссылки на дневники и архивы, упоминание реальных культовых фигур нью-йоркской богемы 1950-х и участие в повествовании таких корифеев как Пикассо и Брак, главного-то героя — Ната Тейта — в природе никогда не существовало: читатель имеет дело с чистой воды мистификацией. Тем не менее, по поддельному жизнеописанию снято три фильма, а картина вымышленного художника два года назад ушла на аукционе Сотбис за круглую сумму.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.
Действие романа «Земля» выдающейся корейской писательницы Пак Кён Ри разворачивается в конце 19 века. Главная героиня — Со Хи, дочь дворянина. Её судьба тесно переплетена с судьбой обитателей деревни Пхёнсари, затерянной среди гор. В жизни людей проявляется извечное человеческое — простые желания, любовь, ненависть, несбывшиеся мечты, зависть, боль, чистота помыслов, корысть, бессребреничество… А еще взору читателя предстанет картина своеобразной, самобытной национальной культуры народа, идущая с глубины веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Ежи Пильх (p. 1952) — один из самых популярных современных польских писателей автор книг «Список блудниц» (Spis cudzołoznic, 1993), «Монолог из норы» (Monolog z lisiej jamy, 1996), «Тысяча спокойных городов» (Tysiąc spokojnych miast,1997), «Безвозвратно утраченная леворукость» (Bezpowrotnie utracona leworęczność, 1998), а также нескольких сборников фельетонов и эссе. За роман «Песни пьющих» (Pod mocnym aniołem, 2000) Ежи Пильх удостоен самой престижной польской литературной премии «Ника».«Песни пьющих» — печальная и смешная, достоверно-реалистическая и одновременно гротескно-абсурдная исповедь горького пьяницы писателя Ежи П.
«Как я стал идиотом» — дебютный роман Мартена Пажа, тридцатилетнего властителя душ и умов сегодняшних молодых французов. Это «путешествие в глупость» поднимает проблемы общие для молодых интеллектуалов его поколения, не умеющих вписаться в «правильную» жизнь. «Ум делает своего обладателя несчастным, одиноким и нищим, — считает герой романа, — тогда как имитация ума приносит бессмертие, растиражированное на газетной бумаге, и восхищение публики, которая верит всему, что читает».В одной из рецензий книги Пажа названы «манифестом детской непосредственности и взрослого цинизма одновременно».
«Каникулы в коме» – дерзкая и смешная карикатура на современную французскую богему, считающую себя центром Вселенной. На открытие новой дискотеки «Нужники» приглашены лучшие из лучших, сливки общества – артисты, художники, музыканты, топ-модели, дорогие шлюхи, сумасшедшие и дети. Среди приглашенных и Марк Марронье, который в этом безумном мире ищет любовь... и находит – правда, совсем не там, где ожидал.
Роман «99 франков» представляет собой злую сатиру на рекламный бизнес, безжалостно разоблачает этот безумный и полный превратностей мир, в котором все презирают друг друга и так бездарно растрачивается человеческий ресурс…Роман Бегбедера провокационен, написан в духе времени и весьма полемичен. Он стал настоящим событием литературного сезона, а его автор, уволенный накануне публикации из рекламного агентства, покинул мир рекламы, чтобы немедленно войти в мир бестселлеров.