Бравая служба - [3]

— А ты чего боялся, — ехидно улыбаясь, спросила Арина, налив в заварочный чайник кипятка. — Что я к тебе в ученики джисталкера пришла напрашиваться?

— Ну… — замялся я, не зная как выразить чувства, возникшие у меня при мысли о том, что дочь надо будет вводить в круг моих знакомых в мире Ворк.

— Да ты не переживай, я же не совсем у тебя дурочка, — сверкая глазенками, сказала Арина.

— Ну, дочь, ну что за выражения? — обиженным голосом протянул я, войдя в привычный образ идеального отца.

— Извини, пап, — так же привычно отмахнулась от меня Арина, и продолжила: — Я же знаю, что такое «конфликт ролевого поведения».

Тут я снова поперхнулся чаем, и вынужден был опять прибегнуть к умению четыреста пятнадцатой ракетки мира, да еще и черного пояса чего-то там с окончанием «до», стучать по моей спине (надо сказать — лупит здорово!).

— Ты не знаешь, что означает этот термин? — в процессе приведения моих дыхательных путей в порядок поинтересовалась Арина. — Я тебе сейчас расскажу!

— Кхе-на-кха, — попытался возразить я, но моя дочь вошла в раж и, продолжая лупцевать отца по спине, начала говорить:

— Ну, например, на дискотеке я очень вызывающе танцую (бабах!). А с тобой я примерная дочь, — поглядев на мои выпученные глаза, девочка врезала мне еще раз по спине, и продолжила: — И если бы ты пришел на дискотеку, где я танцую, то у меня бы возник «конфликт ролевого поведения», понятно? (бабах!)

— Понял! — крикнул я, в этот момент обретая возможность говорить. — И хватит бить отца!

— Извини, пап, — покладисто согласилась доча, потупив глазки — ну чистый ангелочек.

— Ты лучше скажи, с чего это вдруг ты решила, что можешь стать магом? — задал я, наконец, действительно интересующий меня вопрос, пытаясь потереть отбитую спину. — Насколько я знаю, на Земле в данный момент не функционирует ни один действующий маг, да и раньше таких случаев, если мне память не изменяет, не было. Не бывает у нас магов, не зафиксировано в надежных источниках ни одного на протяжении всей человеческой истории — ты в курсе?

— Да знаю, но есть же шанс, — девочка посмотрела на меня, нижняя губа у нее задрожала, и на глазах появились слезы. — Я себе никогда не прощу, если все это пройдет мимо. Я чувствую — я могу стать магом!

— Ты только не реви, — предупредил я, но было уже поздно. Как говаривала в таких случаях бабушка: «Разверзлись хляби небесные…»

— Ладно, все что надо — сделаю, не плачь, — уже через минуту бормотал я, прижимая к груди голову любимой дочери, при этом ворот моей рубашки был ужасно мокрый. — Все у тебя получится, и ты станешь первым магом в человеческой истории.

Техничная дочь, не переставая реветь в три ручья, подсунула мне мобильник, и я, не отрывая ребенка от отцовской груди, набрал знакомый номер.

— Привет, негодяй, — буркнул я, когда соединился с абонентом и увидел сочувствующее лицо Сани. Показав взглядом на голову, покоящуюся на моем плече, я грозно нахмурился и спросил: — Твоих рук дело?

— Привет, Тим! Нет, как ты мог такое подумать! — проорал Александр, и я сразу понял, что доля его участия в этом деле достаточно приличная. — Мы же друзья!

— Негодяй ты законченный, все-таки. Ладно, я согласен, фиговое дерево с вами и на всех на вас. Оформляй там все, — грустно ухмыльнулся я, не выдержал и выругался: — Якорный батор…

— Тим, все сделаем в лучшем виде! — радостно заорал Саня. — Ты не сомневайся!

— Уже наделали, деятели. Бывай здоров… — хмыкнул я, и дал отбой.

— Ты самый лучший папочка на свете! — просияла как электрическая лампочка моя девочка и радостно чмокнула меня в щеку. Слезы к этому времени, естественно, уже высохли, и дочь забегала по лоджии, наливая нам в кружки свежезаваренный чай.

— Чем тебя купили-то? — с грустной улыбочкой поинтересовался я.

— Поступлением на первый курс без экзаменов и последующее обучение без оплаты! — радостно призналась Арина.

— Серьезно, за такое предложение единственного отца продавать в рабство имело смысл, — согласился я. — Но ты понимаешь, что это может быть очень нескоро, возможно через много лет?

— Я согласна ждать хоть целую вечность! — воодушевленно пропела дочь.

— А если склонности к магии у тебя не будет, что тогда делать?

— Папа! Не начинай опять! — сердито крикнула девочка, сверкая глазенками.

— Ладно, шучу, — тут же сдал назад я, и пропел свою любимую мантру: — Все у нас получится.

— Я знаю! — согласилась со мной дочь, и продолжила хозяйственные хлопоты.

Через пять минут мы сидели в креслах и молча пили чай. На лице у Арины застыло мечтательное выражение, и я впервые за последний год видел задумавшуюся дочь не насупленной и озабоченной из-за свалившейся на ее голову взрослой жизни, а тихонько-восторженной как в детстве перед Новым Годом, в ожидании Деда Мороза. От этого на душе было легко, и грядущие хлопоты не казались такими уж ужасными.

Потом я посмотрел на Москву, снующую за окном. Что-то (наверно та часть тела, которая сейчас спокойно покоилась в кресле-качалке) подсказывало, что с этого момента таких спокойных минут в моей жизни с каждым новым днем будет все меньше и меньше. От судьбы, как и от пули снайпера, далеко не убежишь — есть только шанс больше устать перед логическим концом такого бегства.