Братья Святого Креста - [32]

Мрак окутывал меня, и голова моя, прислоненная к ногам мертвеца, болела и горела огнем. Жажда и голод мучили меня, но всего более пугал меня мрак. Только бы луч света — на одно мгновение, и силы вернулись бы ко мне!

С трудом поднялся я на ноги и ощупью приблизился к саркофагу, в котором лежало тело Ненху-Ра. Я шарил руками в складках его одежды и в карманах, надеясь найти огниво и трут. После долгих поисков, пугаясь невольно всякого прикосновения к мертвецу, я отыскал, наконец, нужные предметы. Но что зажечь мне?..

Светильник погас, и у меня не было масла, чтобы вновь подлить в него.

Я оторвал край моей одежды и сделал из него светильню, расщипав материю на волокна и вновь свив их вместе.

Я работал в темноте, и дело шло медленно, жажда томила меня все более и более и вместе с тем, к ужасу моему, я стал замечать, что и дышать становится мне все труднее и труднее, так как гробница была отрезана от всякого сообщения с наружным воздухом.

О, неужели же меня обманул Ненху-Ра?..

Но с какою целью?..

Может быть, он, хотя и не мог избавить меня от самой смерти, но хотел отогнать от меня страх ее, который во сто крат ужаснее самой смерти!..

Леденящим ужасом наполняли мою душу эти мысли, но я, обливаясь холодным потом, жадно вдыхая пересохшими губами последние остатки воздуха, поспешно продолжал свою работу.

Света, более всего хотел я теперь света!..

Наконец, факел-светильня был готов, я поднялся с пола и, сняв чашу со светильника, обмочил и пропитал остатками масла приготовленный мною светоч.

С трепетом ударил я огниво, раздул трут и с невыразимым восторгом увидел слабое мерцание моего факела!..

Новые силы влились в меня, и я вновь стал надеяться.

Тело Ненху-Ра лежало поперек саркофага. Его лицо уже потемнело, и весь он закостенел.

Я поднял его и положил на дно саркофага так, как должно было согласно обряду и обычаю.

Но что я буду делать с трупом Ненху-Ра? Я не умел бальзамировать тела, да у меня и не было нужных веществ… Скоро труп предастся разложению. Не только тело Ненху-Ра не будет сохранено по египетскому обычаю, но и мне, заключенному вместе с мертвецом, придется вдыхать зловоние.

Я попытался было поднять высеченную из одного громадного камня крышу саркофага, чтобы закрыть его труп, но это оказалось невозможным, так как не хватило бы силы и четырех человек, чтобы сдвинуть с места эту громаду.

Тут я вспомнил, как Ненху-Ра говорил мне, что рядом с гробницей находится хранилище папирусов, которых не должна была касаться ничья рука, кроме руки верховного жреца.

При тусклом свете моего светильника я обошел гробницу и нашел проход в соседнее помещение, узкое и высокое, сверху донизу покрытое каменными полками, на которых рядами лежали тысячи свитков папируса.

Радостью наполнилось мое сердце при виде множества этих свитков: я верил словам Ненху-Ра, что не погибну от жажды и голода, что долгие годы могу провести в гробнице, но меня пугала темнота, которая должна была меня окружать безысходно.

Свитки папирусов представляли собой великолепные факелы — они будут гореть ярко и их хватит надолго!..

Такова была моя первая мысль при виде этого драгоценного книгохранилища!.. А еще как недавно с восторгом и замиранием сердца прикоснулся бы я к этим древним папирусам, чтобы почерпнуть из них мудрость таинственной науки!..

А теперь я видел в них только материал, который должен был служить лишь для того, чтобы на долгое время дать мне возможность видеть во мраке!..

Но все же я с трепетом прикоснулся к первому из папирусов и, развернув его, углубился в чтение, пользуясь слабым мерцанием мною самим сделанного факела.

Свиток заключал в себе науку измерения. Чем дольше читал я, тем с большим и большим изумлением замечал, как мало-помалу утихала мучавшая меня жажда. Чудный эликсир Ненху-Ра начинал действовать. Для меня надолго не нужны ни пища, ни питье, — я спасен!..

Я оторвался от чтения и, пав на колена, воздел руки и из глубины сердца принес благодарение Всесоздавшему.

Молитва еще более подкрепила меня, и я почувствовал, что я не одинок, ибо во мне самом жило божественное начало, и если тело мое было заключено в этой каменной твердыне, то дух мой мог парить в бесконечность!..

О, как сладостна была для меня эта уверенность!.. Я считал уже себя свободным, выходящим отсюда, ибо я верил и надеялся!

Я снова принялся за чтение. И тут еще большее удивление поразило меня: ум мой сразу усваивал, без всякого напряжения, то, что прежде потребовало бы от меня многих усилий!.. Законы линий и их сочетаний, непреложные истины науки измерения, одна из другой вытекавшие и подкреплявшие одна другую — все так просто, так ясно укладывалось в моем просветленном сознании.

Факел мой догорал, когда я прочел последние начертания папируса. Я поднялся и, приложив свиток к огню, зажег его.

Мне не придется перечитать его вторично — но это не пугало меня: я сразу запомнил все, что он содержал в себе…

С горящим папирусом в руках взошел я в усыпальницу Ненху-Ра. Тут я заметил к удивленно, что дышать становилось мне гораздо труднее: из книгохранилища, как предположил я, шел какой-либо потаенный ход наружу, и оттуда притекал свежий воздух.