Братья не по крови - [11]
– Что у тебя на работе? – спросил Олег Алексеевич у сына, уса-живаясь в широкое кожаное кресло в глубине кабинета, стоящее за огромным столом, похожим на бильярдный, с таким же изумрудным суконным покрытием.
Андрей пожал плечами:
– Нормально…
Наверное, это прозвучало неубедительно.
– Вижу, что не нормально. Что, начальство не ценит?
– С этим, мне кажется, все в порядке.
– Что тогда? – настаивал отец. – Мало платят?
– Как везде: сколько заработал – столько и получил. – Андрей выпускал дым в каминную пасть. На отца он не глядел – боялся, что едва посмотрит ему в глаза, как тут же придется во всем сознаваться.
– Закон рыночной экономики: за красивые глаза никто платить не бу-дет…
– Да уж, глаза у тебя, как у великомученика на иконе. Не нра-виться мне, как ты выглядишь.
– Устал просто. Вот отдохну месячишко…
– Вот об отпуске твоем я и хотел поговорить. Как планируешь от-дыхать? Активно или пассивно?
– Особых планов нет. – Андрей по-прежнему не смотрел на отца. -
Кроме одного небольшого планчика, я тебе рассказывал: мы с Але-ной решили на недельку сгонять в Японию. Может машину посвежей и побольше присмотрим. Мама согласилась с Алешкой неделю поси-деть.
– 'Джип' решил брать?
– Внедорожник, – поправил отца Андрей. – 'Джип' – это амери-канская марка. Конечно, в Японии 'Джипы' тоже есть, но я хочу
'Лек-сус' или 'Хариер' на худой конец.
– Машина – дело нужное, – согласился Олег Алексеевич. – Но я, вообще-то не о машинах японских с тобой поговорить хотел… Когда, говоришь, вы на острова собрались?
– Числа двадцатого.
Отец придвинул к себе настольный календарь.
– А две недели перед поездкой, чем будешь заниматься?
– Особых планов нет, – повторил Андрей. – Может, к родителям
Алениным в Славянку прокатимся. – Он выбросил в холодную топку камина докуренный до фильтра бычок и повернулся к отцу. – Теща по
Алешке соскучилась. Тесть на рыбалку зовет – скоро кета попрет.
– А с отцом на рыбалку съездить не желаешь? – Вопрос был для
Андрея настолько неожиданным, что он удивленно вскинул голову – Олег
Алексеевич испытующе смотрел ему в глаза.
– Ты ж не рыбак! – сказал Андрей.
– А ты рыбак? – парировал Олег Алексеевич.
Андрей слегка растерялся. Молчал, не зная, что ответить.
– Тут такое дело, сынок, – как-то смущенно начал говорить отец. -
Объявился мой однополчанин, мы с ним в Афгане воевали. Друзьями были хорошими, а потом нас жизнь в стороны развела. Сначала часто друг другу писали, потом реже, а потом… Бывает такое в жизни…
Последнее письмо от него лет шесть назад получил. Каюсь: не отве-тил. Замотался. Потом очередной инфаркт, госпиталь. Потом в от-ставку ушел… – 'Ну, что он передо мной оправдывается?', – подумал Андрей, – 'Я ему судья, что ли?'. Отец продолжал, спросил, с какой-то странной надеждой глядя в глаза сыну: – Ты, наверное, слышал его фамилию от меня. Мы с мамой о нем говорили. Сидоров.
Михаил Иванович Сидоров. Помнишь?
Андрей пожал плечами, не помнил он такого человека. Может быть, и слышал когда-то о нем, но забыл. А многое ли мы знаем о жизни своих родителей? Многое ли запоминаем из их рассказов? За-поминаем мы лишь то, что когда-либо коснулось нас на прямую. Пом-ним людей, бывающих у родителей в гостях, но не всех. Только тех, которые дарили нам игрушки и угощали какой-нибудь вкуснотой. Ино-гда мы помним их фамилии, иногда – имена и отчества, но чаще – ли-ца. А потом и лица забываются. Свою жизнь – события, происходящие с нами, людей, с которыми мы встречаемся и расстаемся – мы пом-ним лучше. Потому, что эта жизнь – наша. А жизнь родителей все-таки немного чужая. Родители наши, а жизнь чужая. Мы не можем повли-ять на нее – вот в чем дело.
Мы не можем выбирать тех, с кем нам ин-тересно, кто нам приятен, как не можем повлиять на желание родите-лей общаться с теми, кто нам не нравится, и кого мы видеть не хотим. А уж что касается родительских воспоминаний и их разговоров о де-лах давно минувших дней, так это вообще очень долгие годы не ка-жется нам достойным нашего внимания.
И только потом, когда мы достигаем того возраста, когда все в жизни испытано и проверено на собственной шкуре, когда груз разочарований и потерь уже начинает понемногу перевешивать чашу весов, на другой половине которых ле-жат наши победы и находки, мы начинаем осознавать, что впереди – все то же самое, те же радости и те же печали, а позади нас осталось что-то нами не замеченное, мимо чего мы пробежали и даже не огля-нулись.
– Я не помню, папа. Прости…
– Письмо я от него месяц назад получил, – продолжал отец. -
Оказывается, он тут рядом обосновался. Егерем работает под
Ман-журском. Как и я – отставник. Уже два года как. А я ничего не знал… Может быть, съездим, сынок, а? Погостим недельку, порыбачим? И тещу с тестем успеешь попроведовать – у тебя перед
Японией твоей еще неделя останется.
Андрей был в явном замешательстве. Алена так рассчитывала на этот его отпуск, хотела подольше побыть вместе, ведь все-таки мало он уделяет ей внимания. Работа допоздна, командировки. Да и с родителями своими Алена виделась уже давно, скоро год, соскучи-лась.
Хотя, Клара Захаровна, так в шутку называл свою тещу Андрей (на самом деле тещу звали Анна Анатольевна, но она так здорово бы-ла похожа на одного из персонажей популярного еще недавно теле-шоу), могла бы и почаще приезжать. Хозяйства нет, нигде не работа-ет, днями сиднем сидит, и сериалы про чужую жизнь смотрит. Тесть-то ясно
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Синопсис первой книги романа "Зов Орианы"Роман написан в жанре научной фантастики.Действие его происходит в России в наши дни в условных (вымышленных авторами) городах.Главные герои:1. Репин Илья Владимирович - двадцатипятилетний молодой человек - креативный менеджер частной компании "Виват", занимающейся организацией праздников.2. Иванов Андрей Николаевич - майор спецназа в запасе (возраст за тридцать) - охранник на автостоянке.Репин и Иванов, ранее не знавшие друг друга, пробуждаются ото сна в незнакомом месте - в каменной недостроенной и грязной башне, одиноко стоящей посреди девственного леса.
Отличная компания из гусарского штаб-ротмистра, проткнутого пикой на Бородино, белогвардейского поручика, прошитого пулемётной очередью под Царицыным, советского страшины, павшего в предместье Берлина и российского сержанта, убитого в Чечне собралась..., чёрт, а где же она собралась?
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.