Братья - [97]
Услышав звук поворачивающегося в замочной скважине ключа, Галуст подошел к двери и заглянул в глазок. Он жестом велел мне остаться в коридоре и встать так, чтобы меня не было видно из дверей, – было ощущение, будто он пытается защитить меня.
Только теперь я смог разглядеть, что мы с ним действительно одного возраста. Дверь отворилась, и я приготовился увидеть разъяренную Мину, которая могла бы завершить работу Шена. Но, увидев меня во всей своей красе, она зашла в гостиную, взяла пустые стаканы и отнесла на кухню сполоснуть.
– Он что, заставил вас пить?
Меня окружили дети, спрашивая, что со мной случилось.
– Просто подумал, что умею летать, и свалился с крыши.
Судя по всему, Мина попросила Галуста увести детей, потому что он вывел их из комнаты.
– А вы так и не пришли, – сказал я.
– Шен сказал, что отправится со мной, иначе могут случиться неприятности.
– Он и пошел. С десятком друзей.
Мина подала мне стакан воды.
– С ним было всего двое.
– По ощущениям – гораздо больше.
Мина знала, что произошло. По воскресеньям она вела занятия для пожилых армян – учила играть в нарды тех, кто не умел или делал вид, что не умеет. Старики любили собираться около прачечной, а прачечная была напротив заправки. Они-то и остановили драку. Позвали Мину – она одна из немногих говорила по-английски. Когда Мина прибежала, я уже лежал весь в крови.
– Я вам говорю, давайте вызову скорую. А вы кричите, что у вас нет страховки. Ну, я и попросила отнести вас сюда.
– Ага. В дом Шена.
– Он хороший человек.
– Лучше не бывает!
Впервые с момента моего приезда в Лос-Анджелес я увидел улыбку на ее лице.
– Теперь я понимаю, почему вы подружились с Аво, – сказала она.
Я поднял свой стакан, как бы салютуя, и осторожно, стараясь не задеть ссадин на лице, выпил.
– Надеюсь, Шен не собирается доделать начатое?
Мина покачала головой.
– Напрасно вы так. Почти все, кто живет в этом доме, приехали сюда после землетрясения. Шен каждому помог устроиться. Мы больше всего боялись что-нибудь потерять при переезде. Или кого-нибудь. Понимаете?
Я кивнул. Впрочем, не очень уверенно.
– Ну-с, – сказал я, – тогда уж не буду больше возникать на вашем пути.
Будь у меня шляпа, я бы приподнял ее. А так лишь слегка (больно же) наклонил голову.
Выйдя на улицу, я спохватился, сколько прошло времени. Солнце уже садилось.
Кое-как переставляя ноги, пошел к машине, и тут Мина окликнула меня с балкона. Она держала красную сумку-кошелек. Затем она что-то крикнула в сторону крыши, где были дети с отцом, и Галуст прокричал что-то в ответ.
– Я сказала ему, что мы едем в больницу, – объяснила она, спустившись, и застегнула сумку на талии – именно так, как я и предполагал. – Но вы, конечно, отвезете меня в другое место. Хорошо?
– Идет, – согласился я. – Но бензин за ваш счет.
– Бро, – сказал мне в Вайоминге Броубитер, отказавшись вести машину. – Я не твой брат.
С того момента у нас все и полетело вверх тормашками.
Первой вышла из строя моя старая «Каталина», на самой окраине Омахи. Нас отбуксировали в город, где мы приобрели «рейнджер».
Я еще не успел подписать все необходимые бумаги, как Броу закинул свои вещи – баул с реквизитом, который он наконец-то сподобился купить, и ту самую красную сумку – в кузов. Бензин у нас всегда шел пополам, но машину я собирался купить целиком за свой счет. Но Броу настоял на том, чтобы внести половину. Возможно, он чувствовал себя немного виноватым за свои слова о том, что он не мой брат.
Мы двинулись на восток. Миля летела за милей, время от времени Броу пытался заговорить со мной о моем брате, но я больше не хотел поднимать эту тему.
– Знаешь, – сказал я ему наконец, – я больше ничего и не помню из его жизни.
Несколькими месяцами ранее на мое имя стали приходить письма с просьбой перезвонить Джонни Трампету. Джонни хотел знать, почему я игнорирую выступления в Кентукки, а я отвечал ему, что, как только позволят дела, мы с ним обязательно пересечемся.
– Ты все еще работаешь с этим большим однобровым парнем? Его, кажется, Аво зовут, да?
Джонни редко называл рестлеров их собственными именами, и я понял, что его интерес к Броубитеру не носил делового характера. Рискуя превратиться в окончательного параноика, я солгал ему:
– Видишь ли, он в последнее время отошел от наших дел. Если ему хочется заработать, он звонит в последнюю минуту. Так просто его не поймаешь.
– Тогда сделай мне одолжение, – попросил Джонни. – Как только у него выпадет несколько свободных дней, пусть свяжется со мной. Мне хочется посмотреть на его успехи.
– Заметано, – сказал я.
Той же ночью в мотеле, когда Броу уснул, я открыл его красную сумочку, чтобы посмотреть, что такое он прячет от меня, но нашел лишь деньги и его любимые безделушки.
Я сказал Мине, что давно уже отвык видеть женщину на пассажирском сиденье. Сигареты и коньяк все еще давали о себе знать, лицо было разбито, но я заставлял себя говорить. Вскоре трафик уплотнился, но мы все же продвигались. Мина показывала, куда ехать, и я замечал каждую деталь в переулках, что мы проезжали, каждую крупицу гравия. Это завораживало, но тут я вспомнил, что забыл забрать Фудзи из ювелирного магазина.
Амелия была совсем ребенком, когда отец ушел из семьи. В тот день светило солнце, диваны в гостиной напоминали груду камней, а фигура отца – маяк, равнодушно противостоящий волнам гнева матери. Справиться с этим ударом Амелии помогла лучшая подруга Дженна, с которой девушка познакомилась в книжном. А томик «Орманских хроник» стал для нее настоящей отдушиной. Ту книгу Амелия прочла за один вечер, а история о тайном королевстве завладела ее сердцем. И когда выпал шанс увидеть автора серии, самого Нолана Эндсли, на книжном фестивале, Амелия едва могла поверить в свое счастье! Но все пошло прахом: удача улыбнулась не ей, а подруге.
Взору абсолютно любого читателя предоставляется книга, которая одновременно является Одой Нулевым Годам (сокр. ’00), тонной «хейта» (ненависти) двадцатым годам двадцать первого века, а также метамодернистической исповедью самому себе и просто нужным людям.«Главное, оставайтесь в себе, а смена десятилетий – дело поправимое».
Когда жизнь человека заходит в тупик или исчерпывается буквально во всем, чем он до этого дышал, открывается особое время и пространство отчаяния и невесомости. Кейси Пибоди, одинокая молодая женщина, погрязшая в давних студенческих долгах и любовной путанице, неожиданно утратившая своего самого близкого друга – собственную мать, снимает худо-бедно пригодный для жизни сарай в Бостоне и пытается хоть как-то держаться на плаву – работает официанткой, выгуливает собаку хозяина сарая и пытается разморозить свои чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Охота на самцов» — книга о тайной жизни московской элиты. Главная героиня книги — Рита Миронова. Ее родители круты и невероятно богаты. Она живет в пентхаусе и каждый месяц получает на банковский счет завидную сумму. Чего же не хватает молодой, красивой, обеспеченной девушке? Как ни удивительно, любви!
В сборник популярного ангольского прозаика входят повесть «Мы из Макулузу», посвященная национально-освободительной борьбе ангольского народа, и четыре повести, составившие книгу «Старые истории». Поэтичная и прихотливая по форме проза Виейры ставит серьезные и злободневные проблемы сегодняшней Анголы.