Братство тибетского паука - [31]

— Нельзя считать укол смертельным, пока не произведено вскрытие, — заметил доктор Рихтер.

Но инспектор проигнорировал ремарку и продолжил осмотр. Как вообще человек в здравом уме и твердой памяти позволит ткнуть себе в глаз спицей?

Он опустился на корточки, оглядел завернувшийся угол ковра, царапины и следы на полу, сделал знак полисмену, производившему фотосъемку, — кабинет наполнили слепящие вспышки. Похоже, тело несчастного доктора пытались вытолкать в окно, но что-то напугало преступника, он отказался от затеи, запихнул тело под стол и ретировался в одиночку.

Инспектор проверил оконную задвижку — открыто!

Бегло осмотрел подоконник — частично пыль стерта, — поднял раму и, следуя логике преступника, свесился вниз. Возвратив себе исходное положение, инспектор констатировал, что дотянуться до пожарной лестницы из окна вполне возможно, а главное, окно выходит на старое кладбище, то есть в сторону, противоположную саду, куда сбежались к чучелу волчьей головы хозяйка дома и ее гости. Тут же распорядился исследовать лестницу на предмет волокон одежды или отпечатков пальцев — хотя последнее сомнительно. Краска расслоилась и осыпалась, перекладины покрыты ржавчиной. Беда, что убит именно доктор Форестер, сокрушался инспектор, прекрасный коронер: кто способен заставить безжизненное тело заговорить на вскрытии и выступить в суде лучше самого покойного?

Полицейский сержант встал в дверях кабинета, перекрыв доступ всем желающим понаблюдать за дедуктивными построениями инспектора. Они были вынуждены толкаться и вытягивать шеи, пока не пришлось пропустить двух дюжих «бобби» с носилками. Те извлекли тело доктора из последнего приюта, накрыли простыней и унесли, грохоча тяжелыми форменными сапогами.

Наконец дело дошло до свидетельских показаний — инспектор обвел замешкавшихся у двери леди и джентльменов хищным взглядом, но попросил пригласить в кабинет вдовствующую графиню Таффлет и уточнил, все ли предметы на месте.

Леди Делия задумалась. Она поднесла к носу флакончик с ароматической солью, кожа на переносице собралась мелкими морщинками, задрожала неуместно и смешно. Графиня нечасто заглядывала в кабинет мужа и при его жизни. Во времена ее замужества Британия была оплотом благопристойности, даже спальни у супругов были раздельные, не то что кабинеты. Да, кабинет графини — в противоположной части галереи, инспектор может его осмотреть и использовать помещение по своему усмотрению.

Что находилось в кабинете покойного графа, один Бог ведает! Ей теперь уже не вспомнить, что здесь было и когда пропало… Она всхлипнула, покачнулась, но мистер Честер подхватил леди под локоть и усадил в большое кресло — как и подобает вышколенной домашней прислуге, он всегда оказывался рядом, если в том возникала нужда, — принял из рук горничной свежий платочек для леди, спросил девушку, кто убирал в кабинете.

Я, сэр. Только пыль смахивала, ничего никогда не брала и даже не двигала!

Что стояло здесь? — мистер Честер указал на довольно-таки запыленную поверхность высокой этажерки, в центре которой красовался круг без единой пылинки.

Череп, сэр. Блестящий белый череп.

X

Май, И, 1939 г., четверг 23–00 по Гринвичу

Даже такой безупречный дворецкий, как мистер Честер, далеко не всесилен. Прошло еще не сколько бесконечных, томительных часов, в течение которых злополучные гости графини в устной и письменной форме излагали инспектору, где они находились, сколько чашек чая выпили, с кем беседовали, куда направлялись и кого встречали по пути, не утаив даже интимных подробностей вроде посещения туалетной комнаты!

Только глубокой ночью джентльмены добрались до Энн-Холла, выяснив по дороге, что полицейский инспектор нанес в особняк визит с целью изъять капитана Пинтера для опознания тела. Мистер Горринг удивился: если речь об упокоившемся неизвестном пациенте доктора Форстера, так он лично получил фотографии доктора археологии от коллег по Службе внешней разведки и отдал в руки сержанту, неужели полицейские не смогли сами управиться, без капитана?

Увы, злополучный больной был далеко не единственным неопознанным трупом, свалившимся на усталые плечи полицейского инспектора. Пока джентльмены коротали время за чаепитием, обнаружилось еще одно тело — рыбаки выловили его днем поблизости от морского берега, там, где прилив осторожно касается зыбучих песков.

Тело еще не успело распухнуть от воды, но голова у бедолаги полностью отсутствовала — ее отделили с большим искусством, судя по всему — профессионально. Сержант вызвал из города инспектора, тот, в свою очередь, отправил полисменов по окрестным домам — узнать, не пропадал ли кто из жителей в последнее время, а в Энн-холл счел возможным заглянуть лично, поскольку знал, что из особняка подавали объявление о розыске одного из гостей.

Мистер Картрайт заерзал на заднем сиденье автомобиля, ведь он уже слышал все это, он знал, что кто-то останется без головы! Сегодня ему точно не суждено уснуть. Если он закроет глаза, кошмары проглотят его, как зыбучие пески, высосут его душу, а тело вышвырнут в море! Он больше никогда не проснется. В отчаянии Огаст вытащил из-за борта пиджака плоскую фляжку с лекарством доктора Рихтера — живительного эликсира в ней оказалось на пару глоточков. Вся его жизнь — сплошное разочарование.