Братство талисмана - [36]

— Если я когда-нибудь доберусь до вас, — ревел он, обращаясь к людям, стоявшим поодаль, — я вырву ваши печенки!

— Дружище Конрад, — ответил один из людей, — я премного сомневаюсь, что тебе представится такой случай.

В этом человеке было что-то знакомое, но лица его Дункан не видел. Человек повернулся, и Дункан узнал Гарольда Ривера.

Мозг Дункана силился понять реальность, но это было трудным делом, поскольку переход от сна к пробуждению произошел слишком резко. Он спал, это ясно, видел во сне столкновение со змееподобным чудовищем из болота, и внезапно оказалось, что он уже не спит, а захвачен и связан злобной шайкой оборванцев. Дункан огляделся, оценивая ситуацию.

Эндрю был привязан к дереву. Мэг не было видно, Дэниела тоже, но маленькая терпеливая Бьюти также была привязана к дереву петлей-удавкой за шею.

Скосив глаза, он увидел Тайни со связанными лапами и челюстями. Тайни яростно извивался, но освободиться, конечно, не мог.

Они лежали на опушке небольшой рощицы у начала дороги, там, где они остановились ранним утром, не думая ни о завтраке, ни о костре, желая только нескольких часов сна, оставив Эндрю на страже.

Не было ни Снупи, ни Нэн, ни духа. Так и должно было быть: Снупи вывел их на дорогу и ушел вместе с Нэн собирать свой маленький народ. Дух, скорее всего, сбежал, встревоженный какой-нибудь опасностью. В прошлую ночь он говорил, что в течении всего дня никого не видел, и Дункан удивлялся, где же, к дьяволу, прятались Ривер и его банда.

Ривер шел к нему. Дункан смотрел на него, смущенный эмоциями, которые этот человек вызывал в нем: немного страха, наверняка ненависть, но и то, и другое смывалось презрением. Ривер был подонком, злобным искателем удобного случая, не имевшим никаких принципов — ничтожество, даже того меньше.

Ривер остановился в нескольких шагах от Дункана.

— Ну, милорд, как вам это нравится? Все перевернулось. Может, теперь вы скажете правду о себе?

— Я сказал ее тебе в ту ночь в замке. Мы идем в Оксенфорд.

— Но не сказали, зачем.

— Сказал. Несем сообщение.

— И все?

— Все.

— Сейчас посмотрим, — сказал Ривер.

Он шагнул вперед и сорвал мешочек с пояса Дункана. Не торопясь, отстегнул он пряжки, открыл мешочек, сунул в него руку и вытащил амулет Вольферта. Он покачал его на цепочке. Блестящие камни отразили солнечный свет.

— Прямо скажем, хорошенькая штучка. И, возможно, ценная. Что это такое?

— Просто безделушка. Сделано для красоты.

Про себя Дункан молился: «Боже, только бы он не взял манускрипт!»

Ривер положил амулет себе в карман, снова полез в мешочек и вынул манускрипт.

— А это что?

— Несколько листов пергамента. Мои любимые. Взял, чтобы иногда читать.

— Ба! — С отвращением сказал Ривер.

Он смял листы и отбросил их в сторону. Ветер подхватил их и протащил несколько шагов по песку. Затем они зацепились за кустик и остались там, а ветер дергал их.

Рука Ривера снова нырнула в мешочек, достала четки, крест из слоновой кости, еще одни четки — янтарные. Он внимательно оглядел последние.

— Благословленные? — Спросил он. — Освященные каким-нибудь святым?

— Его преосвященством архиепископом аббатства Стендиша, так что они только частично освященные.

— Главное — работа хорошая, — заметил Ривер. Он положил четки в карман. — Уж медяк-то мне за них дадут.

— Они стоят гораздо больше, — возразил Дункан. — Дураком будешь, если отдашь за медяк.

Ривер извлек замшевый кошелек.

— Теперь осмотрим это, — сказал он.

Оскалив острые зубы, он высыпал монеты на ладонь.

— Неплохо. Для человека в стесненных обстоятельствах, вроде меня, большая удача найти столько.

Он ссыпал монеты обратно в кошелек, сунул его в карман куртки и еще раз заглянул в опустевший мешочек, затем отбросил его в сторону.

— А теперь меч. Лезвие, подходящее для джентльмена, это будет получше нашего несчастного железа.

Он вытащил меч и осмотрел его опытным взглядом.

— Хорошая сталь, прочная. Но где золото, драгоценные камни? Я полагал, что дворяне носят вещи получше.

— Золото и камни для церемоний, а это боевое оружие, — ответил Дункан.

Ривер кивнул.

— В этом ты прав. Кончик острый, как игла. Действительно, очень хороший меч.

Он опустил меч, так что острие касалось горла Дункана.

— А теперь скажи, куда ты идешь на самом деле? Где то сокровище, которое ты ищешь? И какого рода сокровище?

Дункан не ответил. Он сидел спокойно, хотя инстинкт кричал ему, чтобы он откинулся назад от лезвия. «Ведь меч не отклонится, — говорил он себе.

— Ривер снова приставит его к горлу.»

— Я проткну тебе глотку, — пригрозил Ривер.

— Если ты это сделаешь, то ничего от меня не услышишь.

— Ты опять-таки прав. Может снять с тебя заживо кожу — лучший путь? Ты видел когда-нибудь, как с человека сдирают кожу?

— Нет.

— Неприятное зрелище. Делается это медленно, по кусочку. Иногда начинают с пальцев, но для мастера это скучная и утомительная работа, потому что надо быть очень осторожным и внимательным — это деликатная техника. Будь я мастером, я бы предпочел начинать с живота или с промежности. Пожалуй, именно с промежности. Очень нежная область, и результаты получаются быстрее. Если мы станем делать это с тобой, как ты считаешь, откуда начинать? Мы люди вежливые и согласимся с твоим выбором.