Брат Солнца - [18]
- Может быть… А вот первый выстрел, - как это было?
- Я не знаю… Я просто был в туалете, а потом – раз – и все. Дырки в стенах.
- А выстрел вы слышали?
- Нет. Только пулю.
- Что же, - с глушителем стреляли?
- Не знаю… Гром был… все слилось… Может и слышал…
- То есть сначала была молния, потом гром, а потом – пуля.
- Да.
- Ну это хоть что-то… А щели в туалете есть?
- Нет, там вагонка, сделано очень хорошо.
- То есть понять, как там располагается человек, очень сложно.
- Да.
- Вот это и заставляет думать, что преступник стрелял импульсивно и больше вами не интересуется.
- Не вижу связи…
- Ну вот представьте хладнокровного убийцу, который твердо намерен кого-то убить. Он до конца не отступит от своего, он захочет увидеть жертву и убедиться в том, что он сделал свое дело. А поставьте его в обстоятельства вашего дела, - он в них не вписывается. Тут человек думал: «Убью!», но видеть крови, ран, мучений – не хотел, его чувства на долго не были рассчитаны, - он отчего-то был зол на вас или вообще неизвестно на что зол, - и надо было эту злобу на что-то направить, но так, чтобы самому эмоционально не пострадать, понимаете?
- Примерно.
- Вам такие люди случайно, не попадались в последнее время?
- Что-то… не припомню… с другой стороны, так можно почти на каждого подумать.
- Да, у нас народ такой… Скор на расправу… Не обязательно, конечно, все было именно так. Вообще могло быть как угодно. Просто это выглядит наиболее правдоподобной версией. Мне кажется.
- Ну что же… - продолжил Бусыгин, записав что-то в записную книжку, - пока, пожалуй, все. Хотелось бы иметь номер вашего телефона…
- Конечно-конечно…
Они обменялись телефонами и Анатолий Михайлович продолжил:
- Прежде чем разговаривать с Еленой Григорьевной, я хотел бы осмотреть уборную. Вы пройдите пока в дом, а я подойду к ней, полюбопытствую, - будто бы сам по себе. Пока не хочу, чтобы в деревне узнали, чем я теперь занимаюсь, - а то потом слова из людей не вытянешь.
Брезгунов ушел в дом, а Бусыгин окинул взглядом туалет, заглянул в отверстия от пули. Увидел он через эти отверстия кусты тальника, которые широкой полосой росли между старицей и дорогой, которая шла по задворкам. Со стороны это выглядело, действительно, как если бы какой-нибудь праздношатающийся осматривал местные достопримечательности. Потом он тоже вошел в дом. Брезгунов ждал его в прихожей.
- Она в кухне, - сказал он.
Они прошли в кухню.
- Очень даже неплохо сделано, - похвалил кухню Бусыгин. Кухня была выдержана все в том же псевдоруссконародном стиле, но сделана была действительно аккуратно. – Елена Григорьевна, давайте сядем с вами вот в этом углу… А вас, Иван Николаевич, я попрошу удалиться. Поверьте, конфиденциальность в этом деле не помешает.
Брезгунов послушно вышел из кухни и стал подниматься по лестнице наверх, а Анатолий Михайлович и супруга депутата сели на обитые кожей сиденья кухонного уголка.
Елена Григорьевна заметно нервничала, но вовсе не от того, что она что-то скрывала, а потому что ей не нравилось зависеть от человека, одетого в рабочую одежду, не очень хорошо выбритого и при этом выставившего ее с разговора с мужем. К тому же как на него можно воздействовать и можно ли им управлять вообще, она не понимала.
Видя ее беспокойство, Бусыгин заговорил спокойным, умиротворяющим, совсем не деловым, - как с ее мужем, - тоном.
- Елена Григорьевна, для начала я задам вам много формальных вопросов, поэтому давайте наберемся терпения…
И хотя было видно, что терпение у Елены Григорьевны кончилось давно, он довольно быстро заполнил еще полторы страницы своей записной книжки. Там появились записи о том, что родилась она в 1965 году, закончила педагогический институт, что у нее есть сестра, которая живет во Владивостоке; далее последовали фамилии двух ее предыдущих мужей, один из которых был ошибкой молодости, а второй непозволительно долго просидел на капитанской должности в одной воинской части в Карелии. От мужа-военного у нее осталась дочь, которая не сошлась характером не только с отчимом, но и с Еленой Григорьевной, поэтому воспитывалась бабушкой – матерью отца. Все связи с ней были разорваны. Все это Елена Григорьевна сообщала с плохо скрываемой неприязнью. Про дочь она сказала «наверное, учительницей теперь работает», при этом слово «учительница» прозвучало почти как ругательство. Выслушав всю эту эскападу, Бусыгин записал только «дочь от вт. брака» и имя. Очевидно, контакт с этой ветвью был потерян довольно давно.
Сама Елена Григорьевна работала специалистом РОНО, среди ее обязанностей большое место занимало сотрудничество с милицией, санэпидемстанцией и другими органами контроля и власти.
Заговорив о муже, Анатолий Михайлович легко спровоцировал ее на откровенность, хотя эта откровенность принесла ему не так уж много информации.
- А что вы можете сказать о муже, Елена Григорьевна? – задал он сначала общий и почти бессмысленный вопрос.
- Что же я могу сказать… Он депутат… заместитель директора мебельной фабрики… Я не знаю, что сказать…
- Но вы довольны его положением в обществе?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В самом начале нового века, а может быть и в конце старого (на самом деле все подряд путались в сроках наступления миллениума), Катя Малышева получила от бывшего компаньона Валентина поручение, точнее он попросил оказать ему платную любезность, а именно познакомиться с заслуженной старой дамой, на которую никто в агентстве «Аргус» не мог угодить. Катя без особой охоты взялась за дело, однако очень скоро оно стало усложняться. Водоворот событий увлек Катю за собой, а Валентину пришлось её искать в печальных сомнениях жива она или уже нет…
Наталия Новохатская Предлагает серию развернутых описаний, сначала советской (немного), затем дальнейшей российской жизни за последние 20 с лишком лет, с заметным уклоном в криминально-приключенческую сторону. Главная героиня, она же основной рассказчик — детектив-самоучка, некая Катя Малышева. Серия предназначена для более или менее просвещенной аудитории со здоровой психикой и почти не содержит описаний кровавых убийств или прочих резких отклонений от здорового образа жизни. В читателе предполагается чувство юмора, хотя бы в малой степени, допускающей, что можно смеяться над собой.
Смерть – какая она? Страшная? Или наоборот – освободительная? Кто решает кому жить, а кому нет? Журналист Максим Котов недавно пережил самую страшную потерю. Неизвестный вирус унёс жизнь его ребёнка. «Так бывает…» – сказали врачи. Но Максим уверен, что смерть его дочери – не случайность, а часть большого заговора. И в этом заговоре его ребенку была отведена роль пешки, которой с легкостью пожертвовали ради достижения «большой цели». Котов решает найти виновного и отомстить. Но чем больше он углубляется в расследование, тем запутаннее становится история.
Эта история начинается с ограбления с трагическим финалом: немолодой хозяин загородного дома погибает от рук неизвестных преступников. Однако в этой истории оказывается не так все просто, и сам погибший несет ответственность за то, что с ним произошло. Рассказ «Вода из колодца» седьмой в ряду цикла «Дыхание мегаполиса». Главным героем этого цикла является следователь Дмитрий Владимиров, который на этот раз должен разобраться в хитросплетениях одной запутанной семейной драмы.
