Брат короля - [14]

Она смущается, благодарит и действительно улыбается очень солнечно.

Король переводит взгляд на мужчин возле помоста. Герцог и брат княжны сражаются на каких-то кривых мечах, периодически умудряясь ещё и кидать друг в друга мокрым снегом.

— Мальчишки! — потом он обводит взглядом ложу, хмурится: — Даниэль, а где посол Кагон?

Я приседаю в реверансе:

— Он приболел после выпитого вчера.

Король отмахивается:

— Слабак!

Всюду начинается движение. На ристалище выстраиваются рыцари со своими знамёнами. Гости спешно занимают свои скамьи. Герольды поднимают трубы.

Ещё утром мне казалось, что даже турнир не способен развеять мрачность моего настроя. Это не так. Энергия короля, голос труб, парад участников — всё это снова захватывает, закручивает, вдохновляет.

Герольды представляют каждого рыцаря, выкрикивая его имя и многочисленные подвиги. Каждый из них облачён в тяжёлые доспехи и вооружён огромным двуручным мечом. Многие выделяются значительным ростом и статью. Только мне думается, что любой из этих громил всё равно бы сильно опасался, случись ему драться с низкорослым скорпионом-Рейли. Полагаю, сейчас, увидев мага на трибуне рядом с королём, они вздыхают с облегчением.

Я кошу взгляд на Рейли и замечаю, что он как раз занимается тем, что рассматривает меня, причём ни от кого не скрываясь. И взгляд его и не плотоядный, как вчера в покоях, и не холодный, как обычно, а смешливый, мальчишеский.

Я отворачиваюсь. Я не знаю, как на это реагировать. Этот человек убьёт меня… скорее всего, убьёт! Но сейчас мне нравится его улыбка.

Джостра — захватывающее состязание. Один на один, глаза в глаза, на скаку, не сворачивая, в лоб! Барьер обляпан кровью, победители получают награды и поздравления, а ещё неизмеримое восхищение публики их доблестью и силой.

Женщины толпятся вокруг сера Анкена. Я стою немного в стороне и просто наблюдаю. Анкен ненамного старше меня да и ростом, и статью не особо крупнее. Но на ристалище он был яростен и бесстрашен, и это бесподобно. А я…

— Хотите тоже одарить сера Анкена какой-нибудь деталью своего туалета?

От неожиданности я подскакиваю. Герцог, видимо, довольный тем, что сумел подкрасться ко мне настолько незаметно, тихо смеётся. Пока я придумываю, что бы такое ему ответить, толпа вокруг нас спешно расступается. Дуэнья за моей спиной тихо ропщет:

— Батюшки, страшилище-то какое!

А рядом с Рейли встаёт его конь-скелет.

Я оглядываюсь. Вокруг, шагов на пятнадцать, ни души. Даже храбрый рыцарь Анкен предпочёл отойти в сторону. Конь поворачивает ко мне костяную морду. У него нет глаз, лишь в глазницах черепа будто лёгкий туман клубится. При этом скелет, кажется, рассматривает меня. Во мне же клокочет упрямство. На этом празднике смелости я не хочу выказывать трусости, даже прикрывшись платьем. Не буду! Я стойко переношу присутствие нежити прямо рядом со мной, в одном шаге… на расстоянии вытянутой руки:

— Ваша Светлость, а ваш конь кусается?

Рейли улыбается совсем по-хулигански:

— Ещё как! Но вас он не тронет, — маг хватает скелет за нижнюю челюсть, с силой поворачивая к себе. При этом конь, будто испугавшись, вжимает голову. — Ты меня понял, Тартар? Не тронешь!

Эта картина заражает своей бесшабашной дикостью и меня. Я протягиваю руку и кладу её на костяной нос лошади. Кость мокрая от снега и холодная. Конь стоит, замерев как каменный, не шелохнувшись.

Маг улыбается:

— Даниэль, а хотите покататься?

Я медлю лишь мгновение. Костяное животное не выглядит управляемым, но я так хочу не быть трусом именно здесь и сейчас, хотя бы в своих собственных глазах. Дуэнья, продолжая прятаться за мной, ропщет чуть громче.

— Куда ж леди в платье да в мужское седло?!

Рейли оглядывает мой наряд, потом вдруг хватает за руку:

— Пойдёмте! Тартар, к помосту, — мы подходим к ступеням помоста. Рейли подталкивает меня подниматься по ступеням. — Давайте. С помоста вы и в платье заберётесь, — а потом тише, наклонившись к самому уху: — И ничего не бойтесь. Я буду рядом!

Конь сам прилежно становится возле помоста и снова замирает без движения, пока я усаживаюсь в седло и расправляю широкие юбки. Рейли берёт его под уздцы. Толпа следит за нами очень внимательно. Маг подмигивает:

— К вечеру они будут рассказывать, что вы ведьма. И что они лично видели, как по ночам вы летаете на метле голой.

Я ещё раз оглядываю толпу. Действительно, в глубине большинства глаз ужас. Мне становится смешно, а ещё как-то отчаянно всё равно.

— Ваша Светлость, а если вы его отпустите, он меня скинет?

Рейли приподнимает бровь:

— А вы хорошо держитесь в седле?

— В поездках на лошадях меня не ограничивали.

Он перекидывает уздечку через голову коня, протягивая мне:

— Он не скинет. Он будет самой послушной лошадкой, какую вам только доводилось видеть. Да ведь, Тартар? Иначе я его на косточки разберу и вселю его сущность в ночную вазу!

От угрозы конь снова вжимает голову. Потом выпрямляется и начинает идти сам, тихим красивым шагом. Я пытаюсь его подогнать. Рейли негромко подсказывает:

— Он не чувствует тычков, принцесса, приказывайте словами. Он великолепно понимает речь.

Я пытаюсь:

— А ну пошёл быстрее. Ну, ты конь или телега?! Быстрей!