Браслет - [3]
— Мда… Мда…
Сел на табуретку, предварительно пройдясь по ней рукой — грязная, да, Она и без него знает.
— Страшного ничего я не вижу, но бронхит хороший такой. Я запишу, какие лекарства… Принимайте их вместо пива.
В его улыбке Она, как ни искала, не нашла ни капельки, ни крошечки осуждения, и поэтому улыбнулась тоже. В первый раз за сколько времени? Не, не вспомнить. Спросила:
— Чаю хотите?
— Не откажусь…
Он отхлебывал чай с нескрываемым удовольствием. И у Нее складывалось впечатление, что кипяток из чашки вливается сразу в его глаза, в его взгляд, полный жизни, благополучия, стабильности.
— Как же, девушка, вы себя так запустили? — спросил он дружелюбно.
А у нее вдруг затряслись руки, задрожали губы и Она разрыдалась. Он молчал, а она рыдала. Он молчал, а она достала из ящика бумажный платок, высморкалась смачно, как дед за обедом. Он молчал, а она достала из холодильника бутылку водки, стакан, граненый, из каких пьют мужики, а не молоденькие вчерашние студентки, налила, выдула залпом. И наконец перестала плакать. Уставилась в окно:
— Простите.
Она молчала, а он достал сотовый телефон, позвонил кому-то и сказал в трубку:
— Сашка, езжай, моя смена всё равно закончилась. Я сам доберусь.
— Ну что, Валерия. Рассказывайте.
Он пододвинул к себе ее стакан. Налил себе водки, и тоже залпом хлоп, и глянул на нее ласково и выжидающе. Он молчал, а Она закашлялась. Он молчал, а Она достала свое Горе:
— У меня была подруга, Инга. Мы учились вместе и жили вместе — снимали на двоих комнату в Москве. Мы сблизились до того, что… Вы врач, я могу вам сказать…до того, что даже женские дела стали приходить у нас в один день… Она говорила то, что подумала я. А я говорила то, что подумала она. А потом у нас появился парень…
Ночные огни моргают, как бесята, в лобовом стекле, ждут, что будет дальше. Инга сидит на водительском месте. Бросает Ей Что-то на колени.
— Я сама сделала, возьми. Тебе. На удачу.
— Да пошла ты.
— Нет, бери. И Игорька бери. Подавись.
— Ну ладно! — и надевает. Она заходится пьяным смехом. — Слушай, сестричка, поехали, а, трогай!
— С ума сбрендила, сколько мы выжрали.
— Тем лучше. Давай в тот кювет, со всего размаха, кто выживет, тому Игорёк и достанется.
Брат рассказывал, как обхватил Ее всю, целиком, как прижал идиотку к груди, как поседели его крылья.
А Ингу никто не обхватил. От нее пахло колдовством, отвратительным для нас запахом, учуя который, мы сбегаем навсегда.
— Где мой браслет? Где мой браслет? — бредила Она в больнице.
А брат отшвырнул его подальше. Он снял его с нее и выбросил в чащу, когда они летели в яму. Всё-таки силен был старик. Не то, что я.
-- Это вам, Валерия, — сказал врач, вынимая из своей сумки какой-то деревянный прямоугольничек. — Это целитель Пантелеймон, все врачи ему молятся. Он вам поможет, поставьте рядом с кроватью.
— Спасибо. А как вас зовут-то?
— Коля…
4
Как многое хочет рассказать небо, но не находит слов. Напишет тучку, и сотрёт тут же, и опять только чистый лист бескрайней голубизны. Дороги более находчивы, буквы машин летят как из рога изобилия, складываются в слова, потом в предложения пробок. Город пишет прямо, стройно, используя разлинованные белилами асфальтовые тетрадки. Небо так не умеет.
На пёстрых развалах уйма всякой всячины, но это иллюзия. Товары повторяются через раз, везде одни и те же камушки, бусики, сарафаны, дешевая косметика вперемежку с блокнотами, карандашами и прищепками, цветы на заколках, цветы на платьях, цветы-кулоны и цветы-серёжки. Глядя на огромные лепестки на очередной юбке, Она вспоминает «ковровые дали» из детства, на бабушкином настенном полотнище. Девочке казалось, что Она отделяется от своего тела и заходит внутрь ковра, отодвигает «пластмассовые» завитушки, а замысловатые растения орнамента нависают над Ней полумистически. В любом волшебном мире ей зримо виделся густой, тяжелый ветер, медленно продвигающийся между предметами, и по такому ветру Она распознавала отсутствие реальности. И она садилась на одну из веток и думала, что здесь, в ковровых далях, Ее никто не найдет, никто не позовет в школу, обедать, спать…
Мысли Ее останавливаются, как фура перед ребенком. Она видит — Его.
Браслет, Ее Браслет, зазывно мерцает с прилавка. Она протягивает к Нему руку, и чувствует жар, исходящий от Него, и в то же время всё Ее тело охватывает озноб. Поднимает взгляд на продавщицу, и узнаёт Ингу. Нет, это не подарок для Васильевны. Это подарок — для меня — думает Она, и слышит свои мысли отстраненно. А Инга смотрит зло, Инга улыбается, Инга жива…
— Девушка, купите браслетик, — сюсюкает старческий надломленный голос, и Она видит перед собой пожилую продавщицу, в которую только что, на ее глазах, превратилась Инга.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тревожные тексты автора, собранные воедино, которые есть, но которые постоянно уходили на седьмой план.
Автор, офицер запаса, в иронической форме, рассказывает, как главный герой, возможно, известный читателям по рассказам «Твокер», после всевозможных перипетий, вызванных распадом Союза, становится офицером внутренних войск РФ и, в должности командира батальона в 1995-96-х годах, попадает в командировку на Северный Кавказ. Действие романа происходит в 90-х годах прошлого века. Роман рассчитан на военную аудиторию. Эта книга для тех, кто служил в армии, служит в ней или только собирается.
Роман современного шотландского писателя Кристофера Раша (2007) представляет собой автобиографическое повествование и одновременно завещание всемирно известного драматурга Уильяма Шекспира. На русском языке публикуется впервые.
Судьба – удивительная вещь. Она тянет невидимую нить с первого дня нашей жизни, и ты никогда не знаешь, как, где, когда и при каких обстоятельствах она переплетается с другими. Саша живет в детском доме и мечтает о полноценной семье. Миша – маленький сын преуспевающего коммерсанта, и его, по сути, воспитывает нянька, а родителей он видит от случая к случаю. Костя – самый обыкновенный мальчишка, которого ребяческое безрассудство и бесстрашие довели до инвалидности. Каждый из этих ребят – это одна из множества нитей судьбы, которые рано или поздно сплетутся в тугой клубок и больше никогда не смогут распутаться. «История Мертвеца Тони» – это книга о детских мечтах и страхах, об одиночестве и дружбе, о любви и ненависти.
Автобиографичные романы бывают разными. Порой – это воспоминания, воспроизведенные со скрупулезной точностью историка. Порой – мечтательные мемуары о душевных волнениях и перипетиях судьбы. А иногда – это настроение, которое ловишь в каждой строчке, отвлекаясь на форму, обтекая восприятием содержание. К третьей категории можно отнести «Верхом на звезде» Павла Антипова. На поверхности – рассказ о друзьях, чья молодость выпала на 2000-е годы. Они растут, шалят, ссорятся и мирятся, любят и чувствуют. Но это лишь оболочка смысла.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.