Бранденбургские ворота - [136]
Бугров надеялся, что в других районах Берлина дело обстоит иначе. Там организовано мощное рабочее сопротивление реакционному мятежу, умело и решительно действуют вооруженные заводские отряды, вступает в бой отважная синеблузая молодежь. Да и старые тельманцы ринулись врукопашную, вспомнив, как лупили они униформированных бандитов Рема и Гитлера.
Из тайников памяти всплывали лица погибших солдат, которых он сам хоронил на долгом пути до Берлина. Родное лицо Феликса… Он смотрел на Андрея с непереносимым укором…
— Но что это?
Бугров услышал отдаленный гул. Он сразу узнал его, в этом он не мог ошибиться — шли родные «тридцатьчетверки». А потом он увидел их. Они продвигались походным маршем. Танки шли, строго соблюдая походный интервал. Никаких угрожающих маневров, ни единого поворота орудийных башен, ни единого выстрела.
Андрей смотрел на красные звезды и шептал растроганно:
— Спасибо, ребятки!.. Спасибо! Выручили! Успели!
Рокот мощных моторов звучал в его сердце гордым гимном. В него вплеталось задорное тиканье отцовского Медного Будильника, начавшего в октябре 1917 года отсчет революционного времени.
Толпы на центральных площадях и улицах Берлина стали быстро редеть. Большинство немцев оказались втянутыми в демонстрацию случайно или даже против своей воли. Они вовсе не собирались отстаивать те лозунги, которые выдвигали организаторы.
Теперь случайные демонстранты растерялись. Какой-то подросток не знал, как ему избавиться от антисоветского плаката, который он тащил во время выступления. Забежав в подворотню, парень поставил плакат возле мусорницы и вышел, посвистывая, с независимым видом.
Старая немка благонамеренной наружности несла к магазину с разбитой витриной украденные часы с кукушкой. Они продолжали идти. Похитительница подгадала повесить часы на прежнее место аккурат в тот момент, когда большая стрелка подошла к двенадцати. Кукушка выскочила из приоткрывшейся дверцы, старушка отпрянула, едва не упав.
На Унтер-ден-Линден возле университета Гумбольдта стояла группа рабфаковцев с красным флагом. Они заняли позицию возле медной таблички, где было написано, что здесь, в университетской библиотеке, в начале века работал В. И. Ленин. Рабфаковцы радостно приветствовали танкистов, благодарили их громко по-немецки, по-русски и на других языках.
На углу Глинкаштрассе приплясывал сухопарый высокий старик, похожий на Дон-Кихота — с белыми волосами из-под черного берета и в кожаных крагах, обтянувших тонкие ноги. При этом он пел и размахивал тросточкой. Когда танки прошли и шум стал тише, Бугров услышал «Катюшу»:
Старик закашлялся — петь он уже не мог, но сквозь сухой кашель упрямо пояснил Андрею по-немецки:
— Нас… победить… нельзя!
— Нельзя! — согласился Бугров и поднял к виску крепко сжатый кулак — «Рот-Фронт»! Старик радостно ответил.
На окраинах, в рабочих районах Берлина события в этот день развивались иначе, чем в центре. Райкомы объявили на крупных предприятиях чрезвычайное положение. Заводские дружины получили винтовки и патроны. Они отбили наскоки вооруженных банд, отбросили диверсантов от городской электростанции Клингенберг, питающей энергией несколько районов, отстояли газовый завод на Грайфсвальдерштрассе и самый крупный берлинский хлебозавод «Активист».
Часть населения, принявшая участие в демонстрации, вернулась под вечер на свои предприятия. Однако работа возобновилась не повсеместно — люди были слишком взволнованы тем, что произошло. Продолжались горячие споры, доходившие порой до драки. Разными людьми события воспринимались по-разному. Сейчас многое на местах зависело от стойкости партийных руководителей, от их умения объяснять и убеждать.
Танковая колонна раздвоилась. Часть машин прошла по краю Дворцовой площади, вышла на Унтер-ден-Линден и двинулась к Бранденбургским воротам. Другая часть направилась по Лейпцигерштрассе, в конце которой зияла самая опасная брешь пробитая из «Дрюбена» в Берлин. Ее нужно было заткнуть в первую очередь. Бугров устремился за танками и, глядя на них издалека, вскоре понял, что машины встают вдоль «зональной границы» стальным неприступным валом.
В то время как во многих местах Берлина обстановка разрядилась, на «зональной границе» возле Потсдамской площади заварушка еще продолжалась. Разъяренная толпа, ядро которой составляли молодчики из полуфашистских «ферайнов» и «фербандов», не расходилась. Самые наглые пытались атаковать советские танки, стоявшие вдоль «зональной линии». Подобравшись к боевым машинам между развалинами домов, они бросали в танки бутылки с горючим, метали булыжники, стреляли по башням из огнестрельного оружия. Проделывали это поспешно и трусливо, из-за угла, и убегали.
Один из танков оказался в угрожающем положении. Его окружили со всех сторон, о броню разбились уже несколько бутылок с горючкой, показалось пламя. Огонь, по счастью, не проник внутрь, в машину — начал постепенно ослабевать. Тогда кто-то из провокаторов распорядился подтащить канистру с бензином, обломки деревянной тары, горючий мусор. Четверо буршей с железными канистрами стали подбираться к танку с тыла.
Советский журналист, проработавший в Австрии шесть лет, правдиво и увлекательно рассказывает о самом важном и интересном в жизни этой страны. Главное внимание он уделяет Вене, играющей совершенно исключительную роль как политический, экономический и культурный центр Австрии. Читатель познакомится с бытом австрийцев, с историей и знаменитыми памятниками Вены, с ее музеями, театрами и рабочими окраинами; узнает новое о великих композиторах, артистах, общественных деятелях. Вместе с автором читатель побывает в других крупнейших городах страны — в Граце, Линце, Зальцбурге, Инсбруке, поедет на пароходе по Дунаю, увидит чудесные горы Тироля. Значительное место в книге занимают рассказы о встречах Леонида Степанова с людьми самого различного социального положения.
Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.