Брачный приговор, или Любовь в стиле блюз - [27]

— Милла, поверь моему предчувствию… — телефонный звонок прервал Тони.

— Да, слушаю. Привет! Рад! Приедешь? На Рождество?! Проблематично. Практически весь отель уже забронирован, но для тебя…

— С ума сойти! — обратился он к Милле. — Надо строить еще один отель. Мишка Старов звонил. Хочет со своей юной супругой приехать на Рождество.

Милла чуть заметно усмехнулась. Она догадалась, что юная супруга до сих пор не забыла Марио.

«Бедный Миша, — подумала она. — Лететь в такую даль, чтобы Аглая могла встретиться с любовником. Что ж, таков удел мужей, имеющих юных жен».

— Так вот, — вернулся к прерванному разговору Тони. — Поверь моему предчувствию: Стромилин — это битая карта. Алан — серьезный человек и, главное, холостой. Не сомневаюсь ни на минуту, на Рождество он сделает тебе предложение. Обещай, что ты не откажешь ему, а попросишь время на размышление. Мы с тобой все обсудим и тогда ты, если найдешь аргументы, скажешь ему прощай.

— Тони, я не смогу быть с ним прежней. Игорь у меня и в сердце, и в мыслях. Он не оставляет меня ни на миг. Впрочем, попробовал бы он сбежать! — улыбнулась она.

— Это ужасно! — воскликнул Тони, изображая ужас. — Я сейчас видел Стромилина в твоих глазах. Недаром говорят, что в зрачках, словно на фотографии, отпечатывается облик убийцы.

— А при чем здесь?.. — с возмущением начала было Милла.

— Да потому что возлюбленный — это тот же убийца. Он убивает все чувства и интересы, не относящиеся к нему. Он похищает душу. Он лишает нас самих себя.

— Ты прав. Но каждый только и мечтает, чтобы встретить этого убийцу, — с лукавой улыбкой заметила Милла.

Возникла пауза.

— Мы отвлеклись, — спохватился Тони. — Значит, решено. Ты едешь к Алану и не совершаешь опрометчивых поступков.

— А что я скажу Игорю? Как объясню?

— Скажи правду, но с небольшой поправкой. Едешь в Нью-Йорк, потому что одна журналистка сделала о тебе фотовыставку и, соответственно, пригласила тебя.

— Начинать наши отношения со лжи!

— Во-первых, не начинать, они уже, к моему сожалению, начаты. А во-вторых, зачем расстраивать любимого человека? Он же не хочет тебя расстраивать, пока! — сделал ударение голосом Тони. Брови Миллы удивленно приподнялись. — Он не говорит, что уже давно передумал разводиться.

— Тони, почему ты так ненавидишь Игоря?

— Потому что не верю ему. Надо же, — продолжал Тони, — выдумал какой-то фиктивный брак!

— Ты ничего не знаешь! Он мне все рассказал. Эта Лика хотела покончить с собой, а Игорь ее спас. Она была в таком состоянии, что он не мог оставить ее одну.

— Тогда твой Игорь либо хитрюга, потому что задумал обмануть тебя, либо дурак. Ну посуди, какой мужчина согласится на фиктивный брак без всякой выгоды для себя. Чтобы в результате себе же причинить неприятности?

Милла не знала, что сказать.

— А разве ты не сделал бы этого для меня?

— Я бы сделал, но так, чтобы не причинить ни тебе, ни себе неудобств. Неужели он не мог найти какой-нибудь более подходящий выход, чем женитьба? — Тони подошел к креслу, в котором сидела Милла, положил ей руки на плечи, наклонился и шепнул на ухо: — Поезжай к Алану.

Тони лично проводил Миллу в аэропорт, точно боялся, что она сбежит.

— Ты уверен, что поступаешь правильно? — спросил его Микки, заводя мотор, когда Милла уже прошла на посадку. — Ей же нравится этот русский.

— Русские всем нравятся, — лукаво приподняв бровь и взглянув на него, заметил Тони. — А поступаю я так потому, что девушке пора устроить свою судьбу.

— Зря беспокоишься. Судьбы имеют обыкновение устраиваться независимо от наших желаний и устремлений. И судьба Миллы уже давно предопределена. С того самого мига, как она появилась на этом свете.

— Люблю слушать твои мысли вслух. Обычно, это прерогатива русских — философствовать. А мы с тобой как бы поменялись ролями. Я, как истинный американец, прагматичен. Ты же — предаешься размышлениям о судьбах.

— Думаю, ты ошибаешься. Ты, как истинно русский, полагаешь, что имеешь право вмешиваться в жизнь другого, пусть и очень дорогого тебе, человека.

Тони только вздохнул в ответ.

* * *

Милла закрыла глаза и постепенно погрузилась в легкую дремоту. Неожиданно ее сердце радостно забилось. Она все это время так мечтала очутиться в самолете, чтобы лететь к Игорю, что на миг забыла, куда направляется. Но рассудок напомнил ей.

«Почему я послушалась Тони? Очевидно потому, что сама не до конца верю Игорю».

Ей стало тоскливо. Милла заказала коньяк, надеясь, что тоска отступит. Но не помогло.

Алан встретил Миллу, светясь от радости. Он крепко сжал ее руку.

— Я так ждал, — сказал он, целуя Миллу в щеку.

Из аэропорта он привез ее в свои шикарные апартаменты. Предложил переодеться, чтобы ехать в ресторан.

Милла чувствовала себя неловко. Она улыбалась Алану. Старалась казаться беспечной и всячески уклонялась от проявлений излишней нежности с его стороны.

— Отвыкла от тебя немного, — сказала, точно извиняясь.

Нью-Йорк сверкал рекламой и огнями за окнами машины. А Милла не находила места от беспокойства. Она осознавала, что обманывает сразу трех человек: Игоря, Алана и себя.

«Нет, не смогу, — поняла окончательно, сидя за столиком в ресторане напротив Рэдлера. — Скажу правду. Захочет, останусь на его выставку, не захочет — уеду».