Брачный аферист - [14]

— Вы стихов случайно не пишете? — Литературность речи нового знакомого сыграла на понижение его имиджа. И это было хорошо.

— Писал когда-то. Как все, наверное. Пушкин — Дельвигу, а я — соседке по даче. Дописался до того, что она согласилась стать моей женой. С этой поры вся моя жизнь превратилась в сплошное хождение по мухам. Вплоть до развода.

— Хождением по мухам? — удивилась Светлана. — Вы сказали по мухам? Может, по мукам? Алексей Толстой…

— Именно по мухам. У жены, как оказалось (если б я только знал)… как бы это помягче… был своеобразный вкус. Многие любят животных. Вот и она любила…

— Неужели мух? Она была энтомологом?

— Нет. Она была и продолжает быть бухгалтером… Жена держала двух жаб какого-то редкого вида в столитровом аквариуме. Вы бы стали держать в доме жаб и млеть при взгляде на них?

— Не знаю… — честно призналась Светлана. Она тут же представила себе, как берет в руки холодное, скользкое тельце и добавила: — Скорей всего нет. А мухи здесь при чем? Корм?

— Да. Больше обе эти твари… ничего не признавали. Вот, опять стихами заговорил.

— Довольно слабыми, — скривилась Света.

— А надо было еще слабее, чтобы соседка по даче послала меня с ними подальше.

— А так она посылала вас охотиться на мух?

— Почти угадали. Корм покупал я — в зоомагазине — сухой, заметьте. Сухой. Так вот, эти сушеные мухи были шустрее живых, честное слово. Они имели свойство распространяться по квартире неведомым способом. Где я их только не находил… И в супе тоже. А на полу так они просто-таки лежали в несколько слоев. Вот и получалось сплошное хождение по мухам. — Гладышев улыбнулся своей такой обезоруживающей улыбкой.

— Так уж и сплошное? — почувствовала подвох Светлана. — Признайтесь, вы все это придумали.

— А вы проницательны, — сказал он. — Признаюсь. Ничего подобного со мной не было. Но все это чистая правда. Есть у меня один хороший знакомый. Так это его история.

— Жена-бухгалтер тоже его?

— К сожалению, она из моей биографии. Только не спрашивайте, почему мы развелись. Иначе вам придется выслушать еще одну душераздирающую историю, которую я вполне могу опять украсть или выдумать на ходу и ни за что не признаюсь, что соврал.

Появился официант. Он поставил на столик холодные закуски (меню ужина было утверждено заранее), пожелал приятного аппетита и удалился.

— И почему вы развелись с женой? — игриво спросила Светлана. — Я обожаю душераздирающие истории. Только правду.

Николай посмотрел на нее глазами, в которых затаилась то ли грусть, то ли лукавство.

— Хорошо. Только правду и ничего кроме правды, — сказал он, помолчал немного и заговорил, ставшим вдруг глуховатым голосом: — Жена моя была заядлой автолюбительницей, да и сейчас… К тому же лихачка. Я предупреждал ее, что добром это не кончится. Может быть, накаркал… Может быть… Однажды она переехала одного неосторожного пешехода, мужчину, молодого мужчину. Ей повезло, виновата была не она. Тюрьма пролила по ней скупую слезу, всего лишь. А вот молодой человек… Он заработал себе перелом позвоночника и оказался прикован к постели… навсегда. А у него — никого, только трое детей. Что их ждало? Представляете? Вот и жена моя представила, потому и взяла на себя заботу о чужих детях… за неимением собственных. И я ее в этом поддержал… на свою голову. Очень быстро забота о детишках переросла в любовь к ним, которая еще быстрей, как пламя, перекинулась на их отца… Теперь у них дружная семья и… пятеро детей. Вот такой расклад. Что скажете?

Что сказать, Светлана не знала. История тронула. Но у нее были большие сомнения по поводу ее подлинности. Тем более что Гладышев сразу предупредил, что может и соврать.

«А вдруг все это правда и намек на возможную ложь всего лишь защита?»

Светлана, чтобы потянуть время, пригубила шампанское и в тот самый момент, как она делала глоток, Николай все с той же улыбкой спросил:

— Ну а вы… девственница, Света?

Настала ее очередь откашливаться. Вопрос, так лихо запущенный, словно бумеранг вернулся к ней, а она совершенно была не готова принять его, растерялась. Это она-то, которая сама кого хочешь могла смутить своими вопросами. Вот и смутила.

Выручил ведущий вечера. Под фанфары, призывающие к вниманию, в строгом костюме, он появился на маленькой полукруглой эстраде и обратился в зал, где давно уже не было ни одного свободного места:

— Дорогие друзья! Я предлагаю вам немного отвлечься друг от друга. Вы, конечно же, успели получить первое представление о своем партнере. Кто-то наверняка очарован до крайности и поверить не может, что наконец-то встретил свою мечту. Кто-то, наоборот, в который раз повторяет про себя: опять не повезло, стоило ли приходить сюда… Мой вам совет: не поддавайтесь первому впечатлению. Первое впечатление самое обманчивое. Забудьте все, что только что произошло за вашим столиком. Освободите свое сердце, освободите свою душу для новых впечатлений. Хорошее непременно вернется, плохое растает без следа. А сделать это вам поможет наш первый гость. Встречайте: певец и композитор…

Ведущий назвал какую-то неизвестную фамилию. На эстраде появился всклокоченный человек с гитарой, которую он прижимал к груди, как женщину, постоял молча с полминуты, светлея лицом, тронул струны и вдруг запел.