Божий суд - [9]
Да и не до еды было ему теперь. Бравшую раскаленный металл руку начало так разрывать от боли, что к горлу подкатывала тошнота.
Тем более, надо было что-то придумывать…
«Три дня… три дня…» - только и думал лихорадочно князь Илья.
Даже странно как-то было: целых три дня без погонь за кем-то или от кого-то, без постоянной суеты, когда нет ни минуты, чтобы подумать о себе, потому что всегда надо было не думать – а делать!
Одно было ясно: самому, с больной рукой и прикованному к стене, отсюда не выбраться.
Но… почему подмигнул охранник - по известной привычке физически очень сильных людей быть снисходительными к более слабым? Зная, что тем все равно не справиться с ними! Или…
Князь Илья покосился на дружинника, но тот сделал вид или действительно не заметил его вопросительного взгляда.
Тогда князь стал думать о том, что в тереме не только его враги. Чей-то ведь голос он слышал в свою защиту. Более того, он даже предложил выйти вместо него на поединок с этим, и впрямь похожим на матерого кабана, князем Борисом! Только чей?..
Так и не вспомнив, князь Илья переключился на мысли о том, что его друзья-соратники должны уже знать, где он. Не зря отослал он своего слугу в самом начале бегства от князя Бориса. Тот наверняка передал его людям все, что случилось с ним. А он нужен им, ох, как нужен! Изгнанные своими бывшими князьями за провинности дружинники, ночные тати, да просто лихие люди, как в воздухе нуждались в нем. Хоть и изгой, а все-таки – князь! Улыбнись такому удача и сложись обстоятельства, такой и до Киевского стола дойти может. А то, и до более сильного теперь – Владимирского…
Конечно, ни осадой града, ни какой-либо другой силой, князя Мстислава им не одолеть. Но ловкости, коварства и хитрости этим людям не занимать!
2
- Да что на мне - креста, что ли, нет? – с обидой возразил князь Илья.
Дверь открылась, и огонь свечи рванулся приветливо ввысь и вперед.
Князь Илья поднял голову, но, увидев стоявшего на пороге игумена, еще ниже опустил ее.
В руках игумена были крест и Евангелие.
- Исповедоваться будешь? – подходя, спросил он.
Князь Илья подумал и отрицательно покачал головой:
- Нет. Живу не хуже других князей. Так что не в чем мне каяться!
- Святым, что ли стал? – вскинул мохнатую бровь игумен. – Может, мне тогда позвать богомаза и велеть ему с тебя иконы писать? У нас на Руси как раз своих святых для почитания еще маловато!
Князь Илья усмехнулся: уж больно неудачное время и место выбрал игумен для шуток, взглянул на него и вдруг с любопытством сощурился:
- Что-то мне твой облик, отче, больно знаком… Мы что, где-то уже встречались с тобой?
- Да, и не единожды! - подтвердил тот. – Один раз, когда ты учинил самый настоящий разбой в моем монастыре. За то, что тебе не дали вдосталь еды. Все забрал. Оставил братию помирать с голоду.
- Не знаю… не помню… - подумав, покачал головой пленник. – А второй раз?
Игумен еще строже посмотрел на него:
- А второй и паки, и паки - третий и четвертый - когда я давал тебе для целования крест в знак того, что ты сдержишь слово, данное своим братьям. Но ты, как всегда, еще не успели обсохнуть уста твои, коими ты целовал крест в знак искреннего дружества, тут же брался за свое… То есть нарушал клятву и перед Богом, и перед людьми!
Эти случаи князь Илья помнил. Не все, конечно, но так – в общих чертах… Он искоса поглядел на игумена и подумал: а не ошеломить ли его, подозвав поближе, якобы согласившись на исповедь хотя бы кулаком здоровой руки? А что потом? Тут как тут подбежит охранник. Здоровый, конечно, детина. Но можно превратить из недруга в друга цепь и придушить его ею. Нет, не пойдет… Цепь-то ведь снова сразу станет врагом, да еще злей прежнего. Вроде, и свобода на пороге, а не уйти. Не кузнеца же звать тогда в самом деле… Да и внешней охраны не считано… И потом грех-то какой - поднять руку на монаха-священника…Тут уж ничем на Страшном Божьем суде, который ждет его, после сегодняшнего не оправдаешься…
- Не о том думаешь! – прервал размышления голос игумена, и князь Илья даже вздрогнул, словно тот и впрямь прочитал его мысли.
Но игумен имел в виду совсем иное.
- Над тобой Божий суд сейчас совершается, а ты все о своем, человеческом… - укоризненно проговорил он. - В народе говорят, пока гром не грянет, мужик не перекрестится…
- Я князь… - с вызовом напомнил пленник.
- Хорошо, князь не перекрестится! – охотно поправился игумен и высоко поднял крест. – Но ведь тут уж не то, что гром, топор палача – молнией – над твоей шеей сверкает! А ты так и хочешь уйти нераскаянным? После того, как лгал, предавал, убивал… Жег православные храмы… Наводил на Русь полчища поганых половцев… А сколько русских людей загубил: и не только телесно, но и духовно, отправив их в полон к иноверным?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Отгремела Третья, последняя, пуническая война. Пал великий Карфаген, вернулись по домам его победители. Ветеран войны афинянин Эвбулид забросил свою спату в чулан, занявшись скромной коммерцией и понадеявшись, что оружие ему больше не понадобится. Однако коварная богиня судьбы послала бывшему воину новое испытание - стать рабом или беглецом в далекой Скифии. Роман "Око за око" известного российского писателя Евгения Санина является первой частью дилогии "Колесница Гелеоса".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пугачёвское восстание 1773–1775 годов началось с выступления яицких казаков и в скором времени переросло в полномасштабную крестьянскую войну под предводительством Е.И. Пугачёва. Поводом для начала волнений, охвативших огромные территории, стало чудесное объявление спасшегося «царя Петра Фёдоровича». Волнения начались 17 сентября 1773 года с Бударинского форпоста и продолжались вплоть до середины 1775 года, несмотря на военное поражение казацкой армии и пленение Пугачёва в сентябре 1774 года. Восстание охватило земли Яицкого войска, Оренбургский край, Урал, Прикамье, Башкирию, часть Западной Сибири, Среднее и Нижнее Поволжье.
Действие романа Т.Каипбергенова "Дастан о каракалпаках" разворачивается в середине второй половины XVIII века, когда каракалпаки, разделенные между собой на враждующие роды и племена, подверглись опустошительным набегам войск джуигарского, казахского и хивинского ханов. Свое спасение каракалпаки видели в добровольном присоединении к России. Осуществить эту народную мечту взялся Маман-бий, горячо любящий свою многострадальную родину.В том вошли вторая книга.
«… до корабельного строения в Воронеже было тихо.Лениво текла река, виляла по лугам. Возле самого города разливалась на два русла, образуя поросший дубами остров.В реке водилась рыба – язь, сом, окунь, щука, плотва. Из Дона заплывала стерлядка, но она была в редкость.Выше и ниже города берега были лесистые. Тут обитало множество дичи – лисы, зайцы, волки, барсуки, лоси. Медведей не было.Зато водился ценный зверь – бобер. Из него шубы и шапки делали такой дороговизны, что разве только боярам носить или купцам, какие побогаче.Но главное – полноводная была река, и лесу много.
Как детский писатель искоренял преступность, что делать с неверными жёнами, как разогнать толпу, изнурённую сенсорным голодом и многое другое.
«… «Но никакой речи о компенсации и быть не может, – продолжал раздумывать архиепископ. – Мать получает пенсию от Орлеанского муниципалитета, а братья и прочие родственники никаких прав – ни юридических, ни фактических – на компенсацию не имеют. А то, что они много пережили за эти двадцать пять лет, прошедшие со дня казни Жанны, – это, разумеется, естественно. Поэтому-то и получают они на руки реабилитационную бумагу».И, как бы читая его мысли, клирик подал Жану бумагу, составленную по всей форме: это была выписка из постановления суда.