Евгений Георгиевич Санин
БОЖИЙ СУД
историческая
повесть
Глава первая
1
Бояре понимающе переглянулись, и лица их просветлели…
В просторной гриднице
терема небольшого града на самой границе смоленского княжества, от единого
слова князя Мстислава Ростиславича, по прозвищу Храбрый, решалась судьба всей
смоленской земли.
Горница была светлой
и тепло протопленной. Красивая мозаика украшала стену. В углу пред божницей с
образами теплилась лампада. У входа стояли два вооруженных гридника –
телохранители князя.
Сам князь восседал на
главном месте – высоком, резном стуле. Рядом с ним - княгиня. Чуть позади них
сидел его сын, по имени тоже Мстислав, и также, несмотря на юный возраст уже
мало чем уступавший в доблести и удальстве своему отцу. Окружали князя старшие
дружинники во главе с воеводой.
Вдоль стен, на
лавках, расположились влиятельные, или как тогда называли их - смысленные люди
Смоленска. Они с нескрываемой надеждой не сводили ждущих глаз с самого
уважаемого на Руси князя.
Вторую неделю
разъезжал он по их земле. Охотился. Хвалил поля и леса, города и веси, изделия
здешних ремесленников и трудолюбие крестьян. И все не давал ответ на их главный
вопрос: так согласен он или нет быть их князем?..
А как его дать? И не
дать как?.. Дело было в том, что старший брат Мстислава, смоленский князь Роман
Ростиславич, отбыв добывать себе Киев, оставил вместо себя своего сына
Ярополка. Смоляне, накопившие немало обид – а как без них за годы долгого
правления? – тут же, подняв бунт, выместили их на молодом князе. Они изгнали
его и объявили своим государем любимого всей Русью за славные победы, мужество
и редкое среди князей благородство, соединенное с бескорыстным служением
отечеству, - Мстислава Храброго.
Однако сам Мстислав
не торопился садиться на смоленский стол, дабы не обидеть родного брата. Но и
отказываться не стал. Ведь в таком случае смоляне могли пригласить другого
князя, и тогда Ростиславичам пришлось бы боем отвоевывать свой издавна отчий
край…
Тут нужно было
действовать наверняка. Князь с верным гонцом отправил тайное послание в Киев
брату Роману, с вопросом, как лучше быть? И вот, наконец, подоспела ответная
грамота. Воспитанные сызмальства отцом жить в любви и согласии, братья-князья и
на этот раз были единого мнения. Надо соглашаться, единственно для того, чтобы
усмирить смолян и возвратить стол готовому вскоре вернуться Роману
Ростиславичу.
Прочитав грамоту,
Мстислав, верный принципу действовать быстро и разом, благодаря чему одержал
столь много побед, велел младшему дружиннику сказать смоленским боярам, что
готов прямо здесь, сейчас сообщить им о своем решении. И не прошло получаса,
как они в полном составе собрались в этой горнице.
А в самом тереме,
прослышав об этом, уже толпились, ожидая исхода разговора князя со смолянами,
со своими предложениями к нему: новгородцы, суздальцы, псковитяне, и даже
иноземные послы…
- Хороший терем… -
обведя быстрым взглядом потолок, стены со слюдяными окошками, и задержавшись
глазами только на мозаике, изображавшей желанные для каждой русской души
райские кущи, по обычаю, начал издалека Мстислав.
- Полвека уже ему, а
стоит, как каменный! - одобренные таким началом, согласно закивали бояре.
- Еще бы!
- Ведь по приказу и
под присмотром самого прадеда твоего, Владимира Всеволодовича Мономаха
построен!
- Это он, по примеру
своего батюшки… Всеволод Ярославич любил, чтобы везде ему было, как дома.
Бывало, куда едет, всегда за собой целый обоз везет: с книгами, утварью,
коврами… А Мономах - так тот сразу терема похожие ставил. С одинаковыми
гридницами, покоями, вон – мозаикой! Их много таких по всей Руси…
- И на нашей
смоленской, теперь, надеемся, и на твоей земле!
- Которой, между
прочим, и твой великий прадед правил!
Князь Мстислав,
опираясь на рукоять посоха, чуть наклонился вперед и, чтобы дальше не томить и
без того заждавшихся людей, наконец, сказал:
- Я… согласен быть
вашим князем!
- Слава Тебе,
Господи! – закрестились, зашептали, принялись радостно подталкивать друг друга
бояре. – Услышала нас Пресвятая Богородица! Помогли святые Борис и Глеб, и все
святые угодники Божии!..
- Но! – повысил голос
Мстислав. – Не обессудьте, соглашаюсь властвовать над вами - только до
возвращения своего брата Романа Ростиславича.
- Вот те раз!
- Но, княже… - ахнули
от досады бояре.
- В дела я ваши особо
вникать не буду. Суд править тоже не стану! – сразу предупредил князь, и
раздалось еще более горестное:
- Но почему?!
- Или мы так не любы
тебе?
- Отчего же? Любы! Я
ведь давеча говорил, как мне нравится все у вас! И сейчас готов повторить…
Однако у меня много важных дел и в других местах Руси! – ответствовал князь. –
К тому же Смоленская земля – это вотчина моего старшего брата, и кому, как не
вам, лучше других знать об этом? Ну а я, - улыбнулся он в густые светлые усы, -
замолвлю за вас словечко перед ним, когда он вернется из Киева.
