Божественный лик Византии - [248]

Да и могло ли быть иначе? Идея империи, свойственная по преимуществу органическому, т.е. религиозному, сознанию, довлела на протяжении тысячелетий в умах современников не только на Востоке, но и, разумеется, на Западе. Лозунг «одна власть, один закон, одна вера» настолько естественен для человеческого мышления, что было бы безрассудно и безосновательно ограничивать его существование определенными территориями. А если есть Империя, то должен быть и император.

Не случайно в течение нескольких столетий известное противостояние германских народов и Византии имело точкой преткновения один, но самый главный вопрос: кто истинный император Священной Римской империи, которая, как известно, «едина и неделима»? Иными словами, ни византийцы, ни германцы даже не предполагали возможности наличия в мире одновременно двух христианских империй. Даже появление Западной Римской империи, автономной и независимой от Константинополя, не влекло за собой окончательного раздробления христианской цивилизации на два лагеря.

Надо сказать, статус Западной империи не оставался стабильным в течение времени. Первоначально, когда Римский папа Лев III (795—816) торжественно венчал Карла Великого (800—814) императорским венцом, подразумевалось, что, в отличие от «ересиархов» – императоров в Константинополе, великий франк является подлинным государем Священной Римской империи. Но затем, вследствие явного несоответствия этой претензии фактическим обстоятельствам, данная идея сама собой увяла.

Даже когда орда крестоносцев захватила в 1204 г. столицу Византии и покончила, как казалось тогда – навсегда, с «империей греков», возникла Латинская империя. Вопрос о воссоздании Священной Римской империи в прежних пределах не стоял: к тому времени политические отношения стали столь запутаны и многообразны, что свести, как прежде, все к одному знаменателю оказалось уже невозможно.

Тем не менее даже после этого события Германский монарх попрежнему венчался императорским венцом в Риме. И дело заключалось не только в политических амбициях представителей германских правящих династий. Просто без Империи и императора христианская цивилизация Запада не могла существовать. Да, Франция и Испания, Англия и Италия давно уже стали самостоятельными, суверенными государствами, но и для них зримым единством христианского мира являлась не только Римская церковь, но и Западный император.

И как только появился император, так сразу же закончилась монополия Римских пап на главенство в церковном управлении. Разумеется, влияние императора и королей на ход церковных дел не являлся однотонным на протяжении веков, но он и не был столь эфемерным, как иногда представляют. Ведь перед их глазами стоял блистательный пример Византийских самодержцев. И, конечно, германцам, венчанным папой, не оставалось никакого иного пути доказать свое истинное императорство, как следовать той практике императорского окормления Церкви, которая задолго до этого сложилась в Константинополе. Впрочем, не будем затягивать предисловие…

I. Священный статус короля

Разумеется, императорская власть, хотя бы распространявшаяся только на страны Запада, а не на всю Вселенную, не могла быть «мирской». Да и как Карл Великий мог бы заявлять претензии на равенство с Византийскими царями, если коронование его Римским папой не прибавило ему никаких сакральных прерогатив? А потому уже очень рано на Германских императоров начали смотреть как на избранников Божиих, как на священную и даже священническую особу. Со временем почти такой же статус приобрели иные христианские короли Запада. Для нас сейчас не столь важно объяснять причины этого явления. Важен сам факт – то, что тенденция признавать императора (короля) сакральной фигурой, почти священником и даже священником без всяких оговорок, возникла очень рано и продолжала существовать на Западе в течение многих веков, практически до конца XVIII века.

Нельзя, конечно, сказать, что древние германцы и франки не признавали за королевским статусом никаких сакральных свойств. Напротив, уже в V—VII веках на Западе получила широкое распространение практика помазания королей (onction). Принятие христианства лишь углубило старые представления и насытило их иным, более богатым и идейно выдержанным содержанием. Считалось, что, приняв помазание, король становился орудием Бога, и это таинство, на пример ветхозаветных примеров царей Саула, святого Давида и Соломона, освящало его труды[1390].

Победив в 496 г. алеманов, Франкский король Хлодвиг (481—511) принял таинство Святого Крещения. Это само по себе далеко не рядовое событие особенно интересно для нас тем, что среди франков быстро распространилась легенда, будто сам Ангел Божий излил на него святой елей во время Крещения[1391]. И нет никаких сомнений в том, что эта важная особенность – совершение акта помазания не священником, но Ангелом, придала много авторитета франкской королевской династии в глазах подданных.

В VIII веке самые решительные шаги к тому, чтобы уподобиться настоящим монархам, т.е. Византийским императорам, предпринял Франкский король Пипин (747—768). Он добился того, чтобы по поручению папы Захария (741—752) легат, епископ Бонифаций, совершил таинство помазания на королевство нового Франкского монарха