Божественная комедия. Чистилище - [33]

Шрифт
Интервал

Хор двигался то медленно, то смело.
130. Налево, пурпур на себя надев,
Вслед той, на чьем челе три были ока,
Плясали две четы небесных дев.
133. За чудным хороводом вдоль потока
Два старца шли, несходные ни в чем,
Лишь сходственные видом без упрека.
136. Один, казалось, был учеником
Гиппократа, рожденного природой
ее любимцам высшим быть врачом.
139. Другой, казалось, воин был породой,
С мечом столь острым, что и за рекой
Я трепетал пред грозным воеводой.[1322]
142. Во след шли четверо, – смиренен строй
Их был, a сзади старец без усилий;
Он, хоть и спал, был видом огневой.[1323]
145. И эти семь все так одеты были,
Как первый сонм; но на главах в венки[1324]
Вплетался им не цвет сребристых лилий,
148. A розаны и алые цветки;[1325]
Поклялся б всяк, вдали узрев их лица,
Что вкруг чела их реют огоньки.
151. Вдруг предо мной тут стала колесница,[1326]
И грянул гром, и здесь положена[1327]
Была, казалось, шествию граница.
154. И стали все, лишь стали знамена.[1328]

Песнь тридцатая

Земной рай. – Появление Беатриче и исчезновение Виргилия. – Упреки Беатриче Данте.
1. Лишь только стал Септентрион верховный[1329]
(Ему ж заката, ни восхода нет,
Его же блеск лишь гасит мрак духовный, —
4. Тот блеск, который за собою вслед
Ведет весь рай, как к пристани с эфира
Хор низших звезд льет мореходцам свет).[1330] —
7. Как взор вперили все пророки мира,[1331]
Что шли меж ним и Грифом пресвятым,[1332]
На колесницу, как на пристань мира.[1333]
10. Один из них, как с неба херувим,[1334]
«Veni, sponsa, de Libano», ликуя,[1335]
Воскликнул трижды, и весь хор за ним.[1336]
13. Как из могил, призыв трубы почуя,
Воспрянут все блаженные, и всяк,
Облекшись в плоть, воскликнет: аллилуя,[1337] —
16. Над пресвятою колесницей так[1338]
Воздвиглись сто, ad vocem tanti senis,
Послов и слуг той жизни, полной благ.[1339]
19. И пели все: «Benedictus, qui veniste[1340]
И дождь цветов струили, говоря:
«Manibus о date lilia plenis!»[1341]
22. Видал я утром, как дает заря
Цвет розовый всей стороне востока,
Всему же небу ясность янтаря,
25. И как лик солнца, встав из волн потока,
Смягчает блеск свой дымкою паров,
Так что он долго выносим для ока, —
28. Так в недрах облака живых цветов,[1342]
Кропимых сонмом ангелов несметным
И в колесницу, и на злак лугов, —
31. В зеленой мантии, в венке заветном
На голове сверх белых покрывал,
Я донну зрел в хитоне огнецветном.[1343]
34. И дух во мне, хоть он и перестал
Так много лет быть в трепете жестоком[1344]
При виде той, кто выше всех похвал, —
37. Теперь, без созерцанья даже оком,
Лишь тайной силой, что из нее лилась,
Был увлечен былой любви потоком.[1345]
40. И лишь очам моим передалась
Та мощь любви, от чьей могучей воли
Во мне, ребенке, грудь уже рвалась, —
43. Я, как младенец, что при каждой боли[1346]
Бежит к родной, чтоб помогла любовь, —
Направил взор налево поневоле
46. К Виргилию, чтоб высказать: «Вся кровь[1347]
Во мне кипит, трепещет каждый атом!
След прежней страсти познаю я вновь!»[1348]
49. Но, ах! исчез Виргилий навсегда там,[1349]
Виргилий, – он, отец сладчайший мой, —
Виргилий, кем я был спасен, как братом!
52. Все радости, что первою женой
Утрачены, мой лик не защитили,
Чтоб он не омрачился вдруг слезой.[1350]
55. – О Данте, слез о том, что прочь Виргилий[1351]
Ушел, не лей – увидим скоро мы,
Как от других заплачешь ты насилий!
58. Как адмирал то с носа, то с кормы
Глядит, как действуют людей станицы
В других судах, и в них бодрит умы,[1352]
61. Так с левого обвода колесницы,[1353]
При имени моем, его же звук
Я по нужде вношу в мои страницы,[1354]
64. Я зрел, как та, которую вокруг
Сперва скрывал хор ангелов, взор первый[1355]
Через поток в меня метнула вдруг.
67. И хоть покров, из-под венка Минервы
С главы ее спадавший, ей к лицу
Мне возбранял очей направить нервы, —
70. С величьем, сродным царскому лицу,
Она рекла, как тот, в ком есть обычай —
Сильнейшее беречь в речах к концу:
73. – Вглядись в меня, вглядись: я – Беатриче!
Взойти сюда как в ум тебе вошло?
Как о моем ты вспомнил давнем кличе?[1356]
76. Мой взор упал тут в чистых вод стекло;
В нем увидал я вид свой столь убогий,
Что взор отвел, так стыд мне жег чело![1357]
79. Не кажется и сыну мать столь строгой,
Как мне она, так сладкий мед любви[1358]
ее ко мне был полон желчи многой!
82. Едва лишь смолкла – ангелы вдали:[1359]
«In te speravi, Domine», воспели,
Но дальше «pedes meos» не пошли.[1360]
85. Как стынет снег у мачт живых на теле,
Навеянный в вершинах Апеннин
С Словенских гор в холодные метели,
88. Едва ж из стран без тени до вершин
Коснется жар – закованный дотоле
Весь снег плывет, как воск, огнем палим, —
91. Так я без слез и вздохов был, доколе
Гимн не воспел хор Божий в вышине,[1361] —
Хор горних сфер, покорный высшей воле.
94. И вот, когда он состраданье мне
Сильнее выразил, чем если б прямо
«Что так строга?» проговорил жене, —
97. Растаял лед вкруг сердца в миг тот самый
И вышел влагой в очи, a в уста[1362]
Потоком вздохов из груди упрямой.
100. Она ж, все там же стоя, в небеса
Так с колесницы к существам предвечным
Направила святые словеса:
103. – От вечности вы в свете бесконечном;
Ничто, – ни ночь, ни сон, – не скроют вам
Того, как век идет путем беспечным.

Еще от автора Данте Алигьери
Божественная комедия

«Комедия», ставшая для потомков «божественной книгой» — одно из величайших художественных произведений, какие знает мир. Это энциклопедия знаний «моральных, естественных, философских, богословских», грандиозный синтез феодально-католического мировоззрения и столь же грандиозного прозрения развертывающейся в то время новой культуры. Огромный поэтический гений автора поставил комедию над эпохой, сделал ее достоянием веков.Перевод и примечания Михаила Леонидовича Лозинского.Иллюстрации Гюстова Доре.


Божественная комедия. Ад

«Божественная комедия. Ад» – первая часть шедевральной поэмы великого итальянского поэта эпохи Возрождения Данте Алигьери (итал. Dante Alighieri, 1265 – 1321).*** Заблудившись в дремучем лесу, Данте встречает поэта Вергилия и отправляется с ним в путешествие по загробному миру. И начинается оно с девяти кругов Ада, где поэты встречают всевозможных грешников – обманщиков, воров, насильников, убийц и самоубийц, еретиков, скупцов, чревоугодников и прочих – среди которых узнают многих исторических фигур. Все они страдают от разных мук в зависимости от грехов, но самые страшные – в последнем, девятом кругу, где находятся предатели… Две другие части этого гениального произведения – «Чистилище» и «Рай».


Новая жизнь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Божественная комедия. Самая полная версия

Настоящее издание посвящается величайшему французскому гравёру, иллюстратору и живописцу Гюставу Доре. Прошло семь столетий со времени создания «Божественной комедии», но и по сей день произведение это является одним из самых читаемых в мире. Гений Данте повергает нас в самое сердце ада человеческой души и постепенно влечет за собой к райским вратам добродетели и радости. Гений Доре ярчайшим образом проявился в знаменитой серии гравюр, иллюстрирующих этот выдающийся памятник эпохи Ренессанса. Доре называют величайшим иллюстратором XIX века за непревзойдённую игру света и тени в его графических работах. В данной книге представлен первый полный русский перевод, выполненный Дмитрием Егоровичем Мином в соответствии со всеми особенностями стихотворного размера подлинника, то есть терцинами.


Божественная комедия. Рай

«Божественная комедия. Рай» – третья часть шедевральной поэмы великого итальянского поэта эпохи Возрождения Данте Алигьери (итал. Dante Alighieri, 1265 – 1321).*** Заблудившись в дремучем лесу, Данте встречает поэта Вергилия, и отправляется с ним в путешествие по загробному миру. Повидав вместе с Вергилием мучения грешников в Аду и Чистилище, Данте в сопровождении своей возлюбленной Беатриче оказывается в Раю. Здесь обитают блаженные, прожившие жизнь достойно, и среди них поэт узнает многих исторических персонажей.


Пир, Трактаты

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Средневековые французские фарсы

В настоящей книге публикуется двадцать один фарс, время создания которых относится к XIII—XVI векам. Произведения этого театрального жанра, широко распространенные в средние века, по сути дела, незнакомы нашему читателю. Переводы, включенные в сборник, сделаны специально для данного издания и публикуются впервые.


Сага о Хрольве Жердинке и его витязях

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Младшие современники Шекспира

В стихах, предпосланных первому собранию сочинений Шекспира, вышедшему в свет в 1623 году, знаменитый английский драматург Бен Джонсон сказал: "Он принадлежит не одному веку, но всем временам" Слова эти, прозвучавшие через семь лет после смерти великого творца "Гамлета" и "Короля Лира", оказались пророческими. В истории театра нового времени не было и нет фигуры крупнее Шекспира. Конечно, не следует думать, что все остальные писатели того времени были лишь блеклыми копиями великого драматурга и что их творения лишь занимают отведенное им место на книжной полке, уже давно не интересуя читателей и театральных зрителей.


Похождение в Святую Землю князя Радивила Сиротки. Приключения чешского дворянина Вратислава

В книге представлены два редких и ценных письменных памятника конца XVI века. Автором первого сочинения является князь, литовский магнат Николай-Христофор Радзивилл Сиротка (1549–1616 гг.), второго — чешский дворянин Вратислав из Дмитровичей (ум. в 1635 г.).Оба исторических источника представляют значительный интерес не только для историков, но и для всех мыслящих и любознательных читателей.


Фортунат

К числу наиболее популярных и в то же время самобытных немецких народных книг относится «Фортунат». Первое известное нам издание этой книги датировано 1509 г. Действие романа развертывается до начала XVI в., оно относится к тому времени, когда Константинополь еще не был завоеван турками, а испанцы вели войну с гранадскими маврами. Автору «Фортуната» доставляет несомненное удовольствие называть все новые и новые города, по которым странствуют его герои. Хорошо известно, насколько в эпоху Возрождения был велик интерес широких читательских кругов к многообразному земному миру.


Сага о гренландцах

«Сага о гренландцах» и «Сага об Эйрике рыжем»— главный источник сведений об открытии Америки в конце Х в. Поэтому они издавна привлекали внимание ученых, много раз издавались и переводились на разные языки, и о них есть огромная литература. Содержание этих двух саг в общих чертах совпадает: в них рассказывается о тех же людях — Эйрике Рыжем, основателе исландской колонии в Гренландии, его сыновьях Лейве, Торстейне и Торвальде, жене Торстейна Гудрид и ее втором муже Торфинне Карлсефни — и о тех же событиях — колонизации Гренландии и поездках в Виноградную Страну, то есть в Северную Америку.


Божественная комедия в цитатах и афоризмах

«Божественная комедия» Данте не только вдохновила Дэна Брауна на создание бестселлера «Инферно», вот уже семьсот лет эта самая таинственная книга за всю историю мировой литературы не дает покоя исследователям. Расшифровать спрятанные в ней символы и аллегории пытаются философы, математики, лингвисты, историки и просто любители тайн. «Божественная комедия» – это огромная поэма, свыше 1000 страниц. В этой книге собраны самые важные, ключевые моменты, которые позволят погрузится в увлекательный сюжет!