Божественная комедия. Чистилище - [26]

Какие рок им приготовит шутки, —

Давно б они подняли страшный вой.[1006]

109. И скорбь придет – коль мы предвидеть чутки,

Скорей, чем пух покроет щеки тем,

Кому на сон поют там прибаутки.[1007]

112. Но, брат, не будь к моленьям доле нем:

Не я один, но вот – все наше племя

Глядит туда, где свет погас совсем.[1008]

115. И я ему: – припоминая время,

Чем я тебе, чем ты мне был, – в груди[1009]

Ты мук своих лишь тем умножишь бремя.

118. Из жизни той вот тем, что впереди,

Я выведен, когда вам круглолицей

Являлась здесь сестра того – гляди…[1010]

121. (Он солнце указал). Меня темницей[1011]

Средь истинных провел он мертвецов[1012]

С сей плотью истинной, грехов должницей.

124. Исшел оттуда, он мне был покров,[1013]

Всходя, кружась здесь по горе, что правит

Вас, сгорбленных в том мире от грехов.[1014]

127. Но в сем пути меня он лишь направит

До Беатриче, где, как мне сказал,[1015]

Расстанется и с ней меня оставит.

130. Виргилий то – мой вождь (и указал

Я на него). A эта тень другая —

Тот, для кого все царство ваших скал

133. Днесь потряслось, родив его для рая.[1016]

Песнь двадцать четвертая

Шестой круг: чревоугодники. – Форезе Донати. – Пиккарда. – Бонаджиюнта Урбачьяни. – Папа Мартин IV, – Убальдин делла Пила. – Бонифацио. – Мессер Маркезе. – Джентукка. – Корсо Донати. – Второе мистическое дерево. – Примеры неумеренности. – Ангел воздержания.

1. Беседа наша не мешала ходу,

Ни ход беседе; быстро на обрыв[1017]

Мы шли, как челн в хорошую погоду.

4. И, взор в меня из впадин глаз вперив,

Сонм мертвецов, умерших как бы снова,[1018]

Дивился мне, приметя, что я жив.

7. И я сказал, не прерывая слова:[1019]

– Она, быть может, тише, чем должна,[1020]

Стремится вверх, в угоду для другого.

10. Но что Пиккарда? где теперь она?[1021]

И чье, скажи, здесь имя всех отличней

В густой толпе, что мной так смущена?[1022]

13. – Сестра – не знаю, что мне в ней приличней[1023]

Хвалить: красу иль кротость – на святом

Олимпе днесь в обители Владычней.[1024]

16. Так он сперва сказал мне, a потом:

– Дать имена здесь можно всем скитальцам,

Так образ наш здесь искажен постом![1025]

19. Вот этот дух – и указал он пальцем —

Бонаджиюнт из Лукки. Вон, смотри,[1026]

Вот тот, что смотрит больше всех страдальцем,[1027]

22. Держал святую церковь на земли.[1028]

Из Тура он, и здесь постится в горе

За вас, в вине больсенские угри.[1029]

25. Он указал мне и других в том сборе,

Чем были все довольны; ни один[1030]

Не выказал угрюмости во взоре.

28. Здесь скрежетал голодный Убальдин[1031]

С тем Бонифацием, что пас однажды[1032]

Жезлом духовным множество общин.

31. Здесь был мессер Маркезе, что день каждый

Был пьян в Форли; но так неутолим

Был жар его; что все страдал от жажды.[1033]

34. Но как, глядя на многих, лишь к одним

Мы сердцем льнем, – так я к певцу из Лукки[1034]

Льнул, быв ему знакомей, чем другим.

37. Он мне шептал, и там, где Божьей муки

Терпел он скорбь, чтоб телом изнывать,[1035]

Мне имя слышалось как бы Джентукки.[1036]

40. И я: – О дух! коль хочешь ты начать

Со мною речь, то пусть язык твой бросит

Шептать слова, чтоб мог я их понять.[1037]

43. И он: – Есть дева и еще не носит

Повязки жен! полюбишь за нее[1038]

Ты город мой, хоть всяк его поносит.[1039]

46. В нем вспомнишь ты пророчество мое;

A коль уста мои темно шептали,

То все поймешь, увидевши ее.

49. Но объясни: я вижу не творца ли[1040]

Новейших рифм? не ты ли пел: – Спрошу,[1041]

О донны, вас, что жар любви познали![1042]

52. И я ему: – Я тот, что лишь пишу

По вдохновенью страсти, и что скажет

Душе любовь, то в стих я заношу.[1043]

55. И он: – О брат! вот узел, что так вяжет

Нотария, Гвиттона и меня;

Вот то, что нежным новый стиль нам кажет.[1044]

58. Перо у вас, лишь истину ценя,[1045]

Покорствует одной любви внушеньям;

Но мы бежали от ее огня.

61. А кто идет не этим направленьем,

Не видит тот прекрасного границ.[1046] —

И он замолк с заметным наслажденьем.[1047]

64. Как на зимовье к Нилу, стаи птиц[1048]

Сперва сбираются в большое стадо,

Потом несутся в виде верениц. —

67. Так бывшие со мною Божьи чада,

Вдруг повернув, пустились снова в путь,[1049]

Став легкими по воле и от глада.[1050]

70. И как иной, бежать измучен в круть,

Со спутниками шествует не кряду,

А сзади, чтоб дать легким отдохнуть, —

73. Так, дав пройти тому святому стаду,

Со мной Форезе Содди шел и рек:

– Когда ж узрю тебя, мою отраду?[1051]

76. И я: – Не знаю, краток ли мой век;

Но, как бы ни был краток он, – a все же

Еще б скорей я к вам бежал на брег![1052]

79. Затем что град, где жребий дал мне ложе,[1053]

Что день, то больше гасит правды свет,

И обречен Тобой на гибель, Боже!

82. И дух: – Утешься! злой виновник бед

Уж на хвосте коня стремглав влечется

К долине той, где отпущенья нет.[1054]

85. И с каждым скоком все быстрей несется

Свирепый зверь, чтоб свергнуть в адский дол[1055]

Того, чей труп бесславно там прострется.

88. Круг этих сфер (и вверх он взор возвел)[1056]

Не весь свершится, как поймешь (коль зорок!)

Все, что сказать возможным я не счел.[1057]

91. Прощай! В сем царстве каждый миг нам дорог;

Идя ж с тобой, я слишком отстаю,

И должно мне бежать без отговорок.

94. Как конь выносит во всю прыть свою

Наездника из скачущего строя,