Божественная комедия. Чистилище - [24]

Шрифт
Интервал

1. Уж Ангел Божий сзади нас остался,[894]
Тот Ангел, что в шестую вводит высь,
И знак с меня еще при этом снялся.[895]
4. И тех, что сердцем Правде предались.
Он назвал нам: «Beati»; но глаголы
На sitiunt внезапно прервались.[896]
7. И легче здесь, чем в пройденные долы.[897]
Я восходил, и мне стремиться вслед
Тех легких душ уж не был труд тяжелый.[898]
10. – Мы любим тех, – так начал мой поэт;[899]
В ком к нам горит любовь без лицемерья.
Коль скоро жар их выказан на свет.
13. Так я, – лишь в глубь геенского преддверья[900]
Весть Ювенал принес мне о твоей[901]
Любви ко мне, – предался, полн доверья,
16. Тебе душой: ведь можно нам людей
Заочно причислять к родному кругу…
И жалко мне, что путь здесь не длинней.[902]
19. Но объясни, и мне прости, как другу?
Коль будет мной ослаблена узда[903]
Речей, – и мне окажешь тем услугу:
22. Как мог впустить ты скупость без стыда[904]
Во грудь свою, при мудрости толикой,[905]
Так развитой при помощи труда?
25. С улыбкой легкой Стаций светлоликий[906]
Ответил так: – Глагол мне каждый твой —
Залог любви, о наш певец великий.
28. Как часто видим вещи пред собой,
Влекущие к сомненью ум тревожный
От истинных причин их, скрытых мглой![907]
31. Ты, видя круг, где был я, – вывод ложный,
Как кажется, из этого извлек,
Что будто я был злата раб ничтожный.[908]
34. О, нет! поверь, я слишком был далек
От скупости; на много ж лунных сроков[909]
За грех иной Господь меня обрек,[910]
37. И не восстань я от святых уроков,
Тобой преподанных, когда, к стыду
Людей, взывал ты против их пороков,
40. Сказав: – В какую ты влечешь беду,
О, проклятая алчность смертных к злату![911]
Вращая камни, дрался б я в аду.
43. Лишь тут поняв, как тянет нас к разврату[912]
Рук наших ненасытность, – много слез[913]
Там пролил я за добрых чувств утрату.
46. О! сколько мертвых встанет без волос[914]
На головах за то, что так упрямо[915]
В том зле коснели вплоть до смертных гроз!
49. Коль грех какой противоречит прямо
Другому свойством, – знай, он рядом с ним[916]
Здесь должен сохнуть в казни той же самой,[917]
52. И коль мой грех был в том кругу казним,
Где род скупцов слезами платит дани,
То лишь затем, что так противен им.[918]
55. – Но в том, что братьев двух жестоких брани —
Двойную скорбь Иокасты – ты воспел,
Спросил творец пастушеских сказаний,[919]
58. И в том, что лирой Клио ты гремел,[920]
Не видим мы, чтоб вера просветила
Твой ум, a без того нет добрых дел.[921]
61. Какое ж солнце, или чьи светила
Так разогнали мрак твой, что развил
Ты вслед за Рыбарем свои ветрила?[922]
64. И он ему: – Ты первый мне открыл
К Парнасу путь, к священным Муз беседам;
Ты первый мне о Боге мысль внушил.[923]
67. Ты поступал, как тот, кто в ночь, неведом,
Сам в мраке, – сзади светоч свой несет
И светит всем, за ним идущим следом,[924]
70. Когда ты пел: – Век новый настает;
Вернулась правда, мир уж не туманен,
И с неба к нам нисходит юный род![925]
73. Тобой, поэт, тобой я христианин![926]
Но в краски окунуть я кисть горю
Желаньем, чтоб рассказ мой не был странен.[927]
76. На целый мир уж разливал зарю
Свет чистой веры, сеемой послами.[928]
Покорными их вечному Царю.
79. И новая их проповедь с словами[929]
Твоими так была во всем сходна,
Что тех послов я стал считать друзьями.
82. И были святы мне их имена;
Когда ж томил Домициан их в иге,[930] —
Я не без слез сносил их бремена
85. И помогал им несть цепей вериги.
Покуда жил, их веры благодать
Превознося превыше всех религий.
88. И прежде чем ввел в Фивы греков рать,[931]
Крестился я; но, робкому поэту,
Мне страх велел религию скрывать,
91. Язычником на вид являясь свету.
И, вот я больше четырех веков
В кругу четвертом был за слабость эту.[932]
94. Теперь и ты, поднявший мне покров
Со сказанных тех благ, – скажи по чести,[933]
Пока не весь прошли мы этот ров,[934] —
97. Не знаешь ли: где друг Теренций вместе[935]
С Цецилием? Где Плавт? Варрон? Страшусь,[936] —
В аду они! но где? в каком там месте?
100. – Они, и я, и Персий – весь союз[937]
Певцов, – ответил вождь, – мы все вкруг Грека,[938]
Что млеком вскормлен был рукою Муз,[939] —
103. Все в первом круге тюрьм слепых от века![940]
Там часто речь ведем мы о скале[941] —
Обители кормилиц человека.
106. Там Еврипид и Антифон! В числе
Других там греков тени – Агатона
И Симонида с лавром на челе.[942]
109. Из героинь твоих там Аитигона,
Дейфила, Аргия и до сих пор
Печальная Исмена. Там – матрона,
112. Что указала ключ Лангийский с гор;
Там дщерь Терезия с Фетидой вкупе
И Дейдамия посреди сестер.[943]
115. Уж два поэта, смолкнув на уступе,
Вкруг озирались, выведя меня[944]
Ущельем к новой кающихся купе.
118. И отошли уж из прислужниц дня
Четыре вспять, и пятая предстала,
Подъемля кверху дышло из огня,[945] —
121. Когда мой вождь: – Я думаю, сначала
Плечом должно нам вправо повернуть
К окраине, как делали бывало.[946]
124. И навык нас не мог уж обмануть —
Мы смело шли, тем боле без смущенья,
Что Стаций сам одобрил этот путь.[947]
127. Они шли впереди и, полн смиренья,[948]
Я вслед один под говор речи их,
Учась от них искусству песнопенья.
130. Но сладостный их голос вдруг притих
Пред деревом, стоявшим средь тропины,[949] —
Все в яблоках душисто-золотых.[950]

Еще от автора Данте Алигьери
Божественная комедия

«Комедия», ставшая для потомков «божественной книгой» — одно из величайших художественных произведений, какие знает мир. Это энциклопедия знаний «моральных, естественных, философских, богословских», грандиозный синтез феодально-католического мировоззрения и столь же грандиозного прозрения развертывающейся в то время новой культуры. Огромный поэтический гений автора поставил комедию над эпохой, сделал ее достоянием веков.Перевод и примечания Михаила Леонидовича Лозинского.Иллюстрации Гюстова Доре.


Божественная комедия. Ад

«Божественная комедия. Ад» – первая часть шедевральной поэмы великого итальянского поэта эпохи Возрождения Данте Алигьери (итал. Dante Alighieri, 1265 – 1321).*** Заблудившись в дремучем лесу, Данте встречает поэта Вергилия и отправляется с ним в путешествие по загробному миру. И начинается оно с девяти кругов Ада, где поэты встречают всевозможных грешников – обманщиков, воров, насильников, убийц и самоубийц, еретиков, скупцов, чревоугодников и прочих – среди которых узнают многих исторических фигур. Все они страдают от разных мук в зависимости от грехов, но самые страшные – в последнем, девятом кругу, где находятся предатели… Две другие части этого гениального произведения – «Чистилище» и «Рай».


Новая жизнь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Божественная комедия. Самая полная версия

Настоящее издание посвящается величайшему французскому гравёру, иллюстратору и живописцу Гюставу Доре. Прошло семь столетий со времени создания «Божественной комедии», но и по сей день произведение это является одним из самых читаемых в мире. Гений Данте повергает нас в самое сердце ада человеческой души и постепенно влечет за собой к райским вратам добродетели и радости. Гений Доре ярчайшим образом проявился в знаменитой серии гравюр, иллюстрирующих этот выдающийся памятник эпохи Ренессанса. Доре называют величайшим иллюстратором XIX века за непревзойдённую игру света и тени в его графических работах. В данной книге представлен первый полный русский перевод, выполненный Дмитрием Егоровичем Мином в соответствии со всеми особенностями стихотворного размера подлинника, то есть терцинами.


Божественная комедия. Рай

«Божественная комедия. Рай» – третья часть шедевральной поэмы великого итальянского поэта эпохи Возрождения Данте Алигьери (итал. Dante Alighieri, 1265 – 1321).*** Заблудившись в дремучем лесу, Данте встречает поэта Вергилия, и отправляется с ним в путешествие по загробному миру. Повидав вместе с Вергилием мучения грешников в Аду и Чистилище, Данте в сопровождении своей возлюбленной Беатриче оказывается в Раю. Здесь обитают блаженные, прожившие жизнь достойно, и среди них поэт узнает многих исторических персонажей.


Божественная комедия в цитатах и афоризмах

«Божественная комедия» Данте не только вдохновила Дэна Брауна на создание бестселлера «Инферно», вот уже семьсот лет эта самая таинственная книга за всю историю мировой литературы не дает покоя исследователям. Расшифровать спрятанные в ней символы и аллегории пытаются философы, математики, лингвисты, историки и просто любители тайн. «Божественная комедия» – это огромная поэма, свыше 1000 страниц. В этой книге собраны самые важные, ключевые моменты, которые позволят погрузится в увлекательный сюжет!


Рекомендуем почитать
Песнь о крестовом походе против альбигойцев

Поэма «Песнь о крестовом походе против альбигойцев» (первая пол. XIII в.) — единственный памятник староокситанской литературы, объединивший в себе историческое повествование и эпос. Начатая около 1214 г. клириком Гильемом из Туделы, в 1228 г. поэма была продолжена анонимным поэтом, состоявшим в свите Раймона VII, последнего графа Тулузского. В 1208 г. Папа Иннокентий III призвал баронов и простолюдинов в крестовый поход против альбигойских еретиков, а в 1209 г. армия во главе с папским легатом Арно Амори вступила на цветущие земли юга Франции и принялась беспощадно разорять города и замки, уничтожая всех, кто оказывал сопротивление.


Салернский кодекс здоровья

В IX в. в итальянском городе Салерно возникла корпорация врачей - первая в Западной Европе - не только осуществлявшая лечение больных, но и обучавшая врачебному искусству. Позже она стала известна во всем мире как Салернская врачебная школа. Наибольшего расцвета Салернская школа достигла в XII в. Император Фридрих II дал ей исключительное право присваивать звание врача и запретил заниматься медицинской практикой без соответствующей лицензии этой школы. Обучение продолжалось пять лет, после чего в течение одного года следовала обязательная практическая работа.


О погибели Британии. Фрагменты посланий. Жития Гильды

Издание представляет собой первый полный перевод на русский язык «О погибели Британии» — уникального памятника латинской литературы VI века, своего рода открытого письма святого Гильды к соотечественникам и содержащего рассказ о падении Римской Британии и англосаксонском завоевании, исходящий от автора-бритта, который мог общаться с современниками этих событий. Кроме того, главы, посвященные обличению бриттских королей и клириков, дают ценные сведения о бриттской государственности и церкви VI столетия.


Жизнь Людовика VI Толстого, короля Франции (1108-1137)

Сугерий, аббат Сен-Дени под Парижем (1122-1151) и регент Франции (1147-1149) был одним из значительных политических деятелей средневековой Франции. Современник и соратник короля Людовика VI (1108-1137) на протяжении всего его правления. Сугерий в конце жизни написал биографию-мемуары "Жизнь Людовика VI Толстого" как широкое полотно политической жизни тогдашней Европы, а не только одной Франции. Его произведение отличает очень умеренная религиозность, вдохновляющий патриотизм и удивительная для своего времени объективность изложения."Жизнь…" вошла составной частью в "Большие Французские хроники" - главный свод по истории правления французских королей.


Антология средневековой мысли. Том 1

Антология представляет собой первое, наиболее полное издание богословского и философского наследия западного Средневековья, предпринятое в России, и включает в себя переводы текстов средневековых философов и богословов. Переводы снабжены научным комментарием, биографическим и справочным аппаратом, словарем латинских богословских и философских терминов и понятий, обширной библиографией по каждому автору, портретами и иллюстрациями. Антология раскрывает читателю широкую панораму духовной жизни европейского Средневековья от апологетических и комментаторских текстов до мистических трактатов и охватывает целое тысячелетие (с IV по XIV век)


Робин Гуд

Наряду с легендарным королем Артуром Робин Гуд относится к числу самых популярных героев английского фольклора. В Средневековье вокруг фигуры благородного предводителя лесных разбойников и изгнанника сложился большой цикл замечательных произведений. Полный научный перевод этого цикла впервые предлагается вниманию отечественного читателя. Баллады о Робине создавались на протяжении шести столетий. В них то звучат отголоски рыцарских романов, то проявляется изысканность, присущая стилю барокко, простота же и веселость народного стихотворного текста перемежаются остроумной и тонко продуманной пародией.