Божественная игра - [29]
1: ИГРА
ВСТУПЛЕНИЕ
Яннсен окинул взглядом лакея — он, одетый в костюм средневекового образца, выглядел гротескно на фоне зеркального потолка и огромных окон с видом на аэропорт. О, мода… Лакей потянул за ручку и огромная и, с виду, тяжеленная дверь отползла в сторону.
— Господин Флеберг Яннсен, представитель Северного Союза, объявил механический голос, лишенный всякого выражения.
Зал Совещаний — уже в который раз за последние несколько десятилетий здесь решалась судьба держав и порой отдельных личностей мировой величины. Яннсен старался не думать об ответственности, возложенной на его плечи. Это просто непостижимо! Как может один человек решать судьбу целой федерации?! Он один, а за его спиной миллионы жизней… Да что там жизней! Яннсен помнил лицо и голос Кильвайнена. Первым, что он увидел, был длинный стол и два ряда кресел по обе стороны. Лица проявились потом, Яннсен съежился — внутренне под взглядами двух с половиной десятков дипломатов. Естественно, все они — первоклассные политики, они умеют вести переговоры, они знают, когда и что предложить и какие условия выдвинуть. Яннсен же впервые присутствовал на заседании Совета.
— Прошу, господин Яннсен, — Тавор Мирович, глава Совета и Европейского альянса, указал на пустующее кресло. — По известным нам причинам господин Кильвайнен не смог представлять Северный Союз, так что мы рады видеть вас на заседании Совета.
Яннсен занял свое место. Он чувствовал себя очень неуютно здесь, в этом огромном зале, украшенном скульптурами и старинными часами без корпусов. Хотя, не обстановка действовала угнетающе, а люди…
— Итак, — Мирович открыл папку, до сих пор лежавшую перед ним на столе, — не будем тратить время на глупый официоз и приступим к делу. Мы обращаемся к вам, Яннсен как ко всему Северному Союзу. У вас есть необходимые полномочия или вам нужно посоветоваться с Кильвайненом?
— Я располагаю… полномочиями.
— Отлично. Позвольте вернуться на несколько месяцев назад. 26 августа 1985 года войска Северного Союза пересекли западную границу соседнего государства Эрзас. Хочу заметить, пересекли без согласия на то властей или даже предупреждения и разъяснения причин этой акции. Может быть, вы сейчас объясните, господин Яннсен?
Яннсен сглотнул — ну, давай, не подкачай…
— Безусловно, Мировой Совет хорошо информирован, но власти Восточного Эрзаса даже от вас смогли скрыть кое-что. На протяжении семи месяцев, то есть, с января сего года упомянутое вами государство производило военные маневры на границе с федерацией Северный Союз. Мы не давали согласия на это так же, как не давали согласия на произведение испытаний различных видов оружия рядом с озером Таувальке, что в пятидесяти милях от границы.
— Что вы подразумеваете под различными видами оружия?
— На пограничных заставах слышали взрывы.
По лицу Мировича скользнула тень ухмылки.
— И вы не удосужились проверить слова постовых?
— Нет. Испытания все же проводились на территории Эрзаса, хотя и в опасной близости к границе.
Отлично! Конечно, командование не могло оставить без внимания этот факт и полигон был нанесен на карты, но говорить об этом сейчас не обязательно. Тем более, что полигон наверняка секретный, вот пусть сами и проверяют.
— Продолжайте.
— Как уже было сказано, на протяжении семи месяцев в непосредственной близости к границе проводились военные маневры. И вот, 24 августа, за два дня до нашего ответа, над территорией Северного Союза было засечено два истребителя.
— И вы, конечно же, решили, что…
— Естественно. А вы поступили бы иначе?
Мирович откинулся в своем кресле.
— Господин Яннсен, главами Советов не рождаются, ими становятся. Я и сам был военным — сначала простым солдатом, потом офицером. Я прошел восемь войн, пять раз был тяжело ранен, но это к делу не относится. Я имею в виду мои ранения. Я знаю войну. Вы сами были на войне? Не в качестве стороннего наблюдателя или дипломата. Яннсен, отвечайте!
Яннсен вздрогнул — что-то больно кольнуло в сердце…1948 год, тогда Яннсену было десять. Они с родителями жили далеко от теперешнего Северного Союза, в совсем маленьком государстве Ребен. Становление Европейского альянса проходило не совсем гладко: кое-кто, как это обычно бывает, всеми руками цеплялся за независимость, некоторые из этих «кто-то» были настроены агрессивно. В общем, Ребен даже не считали за государство, он скорее стал полигоном для действий склочных соседей. Они просто растоптали его, вместе с людьми… «Отвечайте!» отдалось в ушах гулким эхом. Яннсен заметил в глазах Мировича играющие искорки. Вполне может быть, что он и прошел восемь упомянутых войн. Да, скорее всего, так и было, но он гордился этим…
— Нет.
— Вот видите. Но я не обвиняю вас, не вы принимали решения. Но действия Северного Союза явились причиной полномасштабной войны. Весь Восточный Эрзас охвачен ею. Что вы собираетесь делать?
— Вы спрашиваете, что делать с Эрзасом? Война есть, и идет она уже почти три месяца. Вы знакомы с тем, как они ведут войну?
