Босиком по 90-м - [31]

– А что? – хохотнул Викентий. – Наложил резолюцию!

– И чем закончилось? – спросил я.

– Когда поняли в чём дело – убирать заставили секретаршу. В этот же день от стыда и обиды она написала заявление на увольнение. Заместитель прокурора собрал нас и сказал, что в семьях бывает всякое, но сор из избы не выносят. Хотите остаться на своих должностях – молчите. Кто проболтается – до свидания.

– А как же сам виновник?

– Ушёл на больничный. Неделю о нём не слышали. Потом узнали, что он помирился с женой и закодировался. По сей день работает, как ни в чём не бывало.

– Да, страна! – покачал головой я.

– Дамы и господа! – высокопарно заявил Викентий. – Предлагаю вновь выпить за любовь и продолжить ею заниматься, ибо наша жизнь коротка, и надо успеть насладиться нектаром страсти.

– Ребята, вы какие-то неугомонные, – вздохнула Рита. – Давайте хоть немного поспим. Нам же с Викой завтра на работу…

– Ну и ничего, никуда не денемся, сходим, – учительница музыки озарилась сладострастной улыбкой.

– А я всегда говорила, что моя подружка помешана на сексе, – прошептала Рита и нежно коснулась губами моего уха.

Мы допили коньяк. До утра так никто и не заснул.

Глава 12 Якутские будни

С первыми лучами холодного северного солнца наши ночные феи улетели. Мы вызвали такси, оплатили и распрощались. Почему-то ни мне, ни моему товарищу и в голову не пришло попросить у них адрес или телефон. В этот город потом я приезжал ещё много раз, но никогда не вспоминал ни о Рите, ни о Вике. Это, наверное, от того, что между нами не было никаких чувств.

Теперь нас ожидало самое сложное испытание: предстать перед строгими очами тещи и тестя Викентия. Мы, естественно, привели себя в порядок, кипятильником заварили в двух стаканах по полкубика «Maggi» и неторопливо выпили. Затем выкурили по сигарете и отправились навстречу судьбе. Вообще-то, следует пояснить, что из-за сильных морозов в Якутске никто не курит на улице. Для этого имеются отапливаемые предбанники магазинов. Там можно смолить сколько угодно, и никто тебе не сделает замечания. Север есть север. При температуре ниже минус 35℃ вдыхать полной грудью морозный воздух опасно. Сразу можно получить воспаление лёгких. Поэтому все дышат по-собачьи, часто и неглубоко. Да глубоко и не вздохнёшь – в лёгких начинается неприятное покалывание.

Оказалось, что родители жены Викентия живут совсем недалеко от «Стерха». Я с ужасом подумал, что было бы, если бы тесть или тёща Викентия сегодня ночью захотели бы нас проведать. Когда я об этом поведал моему другу, он изрёк:

– Хорошо, что ты не заговорил об этом вчера. Я бы точно у тебя не остался.

Двенадцатиэтажный панельный дом стоял на сваях, точно циркач на ходулях. Лифт не работал, и нам пришлось подниматься на седьмой этаж. Викентий прокашлялся, поправил шапку и нажал на кнопку звонка. Дерматиновая дверь отворилась. На пороге возникла сухопарая тётка лет шестидесяти пяти в тёплом халате и с недобрым морщинистым лицом.

– А!.. Смотри, Гена, наш зятёк явился! А жена до сих пор волнуется. Всю ночь нам названивала: где Кеша, где Кеша? А что я ей скажу? Шляется по гостиницам, пока заразу какую-нибудь не подхватит и домой не принесёт. Ладно, проходи, коли зашёл, – отступая назад, проворчала она.

– Вы, мама, меня хоть бы перед директором не позорили. А то выгонит так и не успев принять, – с обидой в голосе вымолвил Викентий. – Ну, посидели, дела обсудили, бутылочку приговорили. А что в этом плохого?.. К вам приди, так вы и ста грамм не нальёте. Всё боитесь, что я сопьюсь. А сколько мне лет? Забыли? В мои годы уже не спиваются. Таких как я вперёд ногами выносят.

– А не рано ли ты, Викентий, себя в ветхозаветные старики записал? – в коридор вышел высокий седой мужчина в майке-алкоголичке.

– Знакомьтесь, это мой будущий начальник – Валерий Валерьевич Приволин. Создаём свою авиакомпанию. Скоро здешних потомков Мамая будем возить к тёплым морям, – отрекомендовал меня Борисыч.

– Ну что ж, очень приятно, меня зовут Константин Юрьевич, – представился тесть. – Давайте чайку выпьем, бутерброды с икоркой намажу.

– Вот, мама, учитесь, как надо гостей встречать, – наставительно проговорил Викентий.

Мы прошли на кухню. Хозяин поставил чайник на плиту и достал из холодильника двухлитровую банку икры.

– А может, по сто капель? – почёсывая щетинистый подбородок, предложил он.

– Не откажемся! – радостно согласился Викентий.

– Нет-нет… Нам сейчас в авиакомпанию надо и потом в агентство, – запротестовал я. – Чай – другое дело.

Константин Юрьевич оказался интересным и начитанным человеком. Всю свою жизнь он проработал геологом. Причём в экспедиции ходил в одиночку и всегда в его вещмешке был томик какого-нибудь писателя-классика. Даже представить сложно, как он неделями бродил один по тайге, боролся с природными трудностями, привыкнув обходиться минимумом удобств. Тесть имел крепкий внутренний стержень. Обычно такие люди и являются оберегом семьи. Все остальные – жена и две дочери – точно ветки дерева, питались и росли от его могучего ствола. Мне было совершенно ясно, что пока он жив, с этой семьёй ничего плохого не может случиться. А к тому времени, когда Константина Юрьевича не станет, его роль перейдёт к старшей дочери. И её слово или совет будут ценить точно так же, как прислушивались к мнению отца. К сожалению, я знал и обратный пример.