Босиком по 90-м - [29]

Я указал направление и остался ожидать на улице. Через несколько минут гость выскочил оттуда, как ошпаренный. Он был зол и что-то бормотал на немецком. Зайдя в кабинет, выпалил: «Мы не будем с вами работать. Люди, которые не хотят построить для себя приличный туалет, никогда не будут добросовестными партнёрами». Я, сгорая от стыда, перевёл. Немцы молча ушли. Возникла немая пауза. Это был настоящий позор. Надо сказать, что перед этим «Красноленинская правда» устами президента авиакомпании раструбила на весь край о грядущих баснословных инвестициях из Германии. Потом как-то всё стихло и потихоньку забылось. Но самое интересное заключается в том, что тот самый злосчастный ретирадник так и не переделали по сей день. Всё осталось по-прежнему. Но это было в Красноленинске. Теперь меня от него отделяли 5 600 километров.

На стоянке стояли такси с работающими двигателями, но пассажиров рядом не было.

– Слушай, Викентий, а почему двигатели не глушат? Смотри, вся площадь чадит выхлопными газами.

– Здесь так заведено, – пояснил Закарпатский. – Выключишь мотор, потом не заведёшь.

– А как же ночью?

– Ставят в отапливаемый гараж. Но капот всё равно накрывают одеялом, а в радиаторную решётку утепляют бумагой или картоном, чтобы холодный воздух не попадал напрямую. Я слышал, что в старательских артелях машины работают по полгода без отдыха. Только заправлять и успевают.

– Вам куда, ребята? – из легковушки показалась чья-то голова в шапке.

– В гостиницу.

– А почему не к моим родственникам? – удивился Викентий.

– Не люблю стеснять людей. В гостинице проще. «Да и ни от кого не зависишь, – мысленно добавил я».

– А в какую именно? – спросил таксист.

– Не знаю. Хотелось бы что-нибудь приличное.

– В «Стерх»?

– Давайте.

Стёкла в салоне были двойные. Между ними я заметил полоски поролона. В легковушке работала печка. Было тепло.

– Вижу, вы хорошо подготовились к морозам, – заметил я.

– Приходится ставить вторую печь, клеить дополнительные стёкла. У нас много такого, чего в других местах не увидишь. Например, машины на заправках не глушат и заправляются только в перчатках. Иначе, если бензин попадёт на руки – всё, хана, кожа слезает. Или пока автомобиль работает на холостом ходу, надо время от времени сбивать лёд на глушителе, а то отверстие затянет льдом и двигатель заглохнет.

Весь город напоминал один большой самогонный аппарат. Коммуникации проходили по воздуху. Что поделаешь, – вечная мерзлота.

– Послушайте, – спросил я у водителя, – а как же здесь копают могилы при сорокоградусном морозе?

– Да, – согласился таксист, – это очень трудно. Землю приходится разогревать.

– А знаешь, – задумчиво проговорил Викентий – я, пожалуй, с тобой в гостиницу поеду. Отдохнём с дороги, водочки выпьем. А к тестю с тёщей я завтра заявлюсь. Скажу, было поздно, и я не стал их беспокоить.

– А не обидятся? Они же ждут тебя, спать не ложатся. Ты бы позвонил им.

– Пожалуй, ты прав. Я так и сделаю.

Гостиница оказалась самой дорогой в городе. Номер, если переводить на валюту, стоил сто пятьдесят долларов за сутки. Комната была довольно большой, но холодной. Батареи хоть и раскалились до предела, но от окон дуло. Имелись кровать и диван. Ковра не было.

Викентий позвонил родителям жены и сказал, что занимается моим размещением. Пообещал показаться у них завтра.

– Ну что? В ресторан? – потирая руки, радостно воскликнул мой товарищ.

– Вперёд!

Спустившись по лестнице, мы оказались в длинном помещении. На потолке тускло светили четыре лампы. Столы без скатертей, уставленные водкой, коньяком и кока-колой расположились в два ряда… В основном, преобладали местные посетители. Приезжих отдыхало не много. Выяснилось, что в республике введено ограничение на продажу алкоголя. Ларьки торговали спиртным всего несколько часов в день. На вечер надо было либо запасаться крепкими напитками заранее, либо идти в один из трёх подобных ресторанов.

Заметив двух скучающих русских девушек, мы, с их разрешения, расположились рядом. Перед этим, для пущей солидности, договорились именовать себя москвичами. Вика и Рита жили в Якутске с рождения.

Выяснилось, что кухня работала только до двадцати двух часов, и потому народу приходилось довольствоваться содержимым буфета. А оно, прямо скажем, было небогатым. Никаких закусок, кроме печенья и шоколада не имелось. За соседним столиком, как я понял из англоязычной речи, сидели два канадских инженера, руководивших строительством нового здания аэровокзала. Оно возводилось целиком из сборных конструкций. Власти республики закупили его в далёкой северо-американской стране за баснословные деньги и теперь собирали, как конструктор. Через год оно сгорело при весьма странных и загадочных обстоятельствах перед грядущей проверкой какой-то контролирующей организации.

Где-то впереди за дальними столиками голоса раздавались всё громче и громче. Потом послышался пронзительный мужской крик, завязалась драка. В неё стали втягиваться и остальные.

Неожиданно в ресторан влетел милицейский патруль, состоящий из трёх русских сержантов, и без разбору начал молотить дерущихся резиновыми дубинками. Всё разбежались по углам. Драка закончилась так же внезапно, как и началась. Уставшие служители правопорядка тут же сели за освободившийся столик и с чувством выполненного долга угостились коньяком за счёт заведения. Праздник продолжился. На лицах наших девушек не было ни малейшего страха.