Босфорский поход Сталина, или провал операции «Гроза» - [181]

Примечательно то, что протест на действия, совершенные два месяца назад, будет заявлен лишь теперь, когда появилась потребность в поводе.

Финская сторона реагировала очень своевременно, чему способствовали удачные действия разведки, — как только к границе началась переброска крупных соединений РККА, финны моментально осуществили контрмеры. В результате оборонительных мероприятий Финляндия успела завершить к середине октября мобилизацию и подготовить линию обороны.

К 24 октября 1939 года основная группировка Красной Армии уже была сосредоточена у границы.

«…Κ настоящему времени на границе с Финляндией (24.10.1939 г.) сосредоточено семь дивизий (14, 104, 54, 155, 56, 18,168 сд), находятся в процессе сосредоточения четыре дивизии (123,163,139 и 75 сд)» (Из доклада командующего войсками ЛВО Мерецкова наркому обороны СССР Ворошилову о мероприятиях по обеспечению войск в предстоящей наступательной операции; РГВА. Ф. 25888. On. 11. Д. 17. Л. 266,267).

И наконец, 29 октября (за месяц до провокации у деревни Майнила) Мерецков направляет Ворошилову план разгрома сухопутных и морских сил Финляндии.

Финны, прекрасно сознававшие с 1917 года, что за государство соседствует с ними, начали работы по созданию укреплений на Карельском перешейке еще в 1918 году, однако основные работы были осуществлены в периоде 1929 года.

Главная линия укреплений начиналась на побережье Финского залива (поселок Муурила) и заканчивалась на берегу Ладожского озера (поселок Тайпале). К 1939 году «линия Маннергейма» включала в себя 12 пушечных и 60 пулеметных ДОТов, 606 ДЗОТов и пулеметных гнезд, а также 804 бетонированных укрытия. Огневые точки были построены с учетом местного рельефа. Самым мощным узлом укреплений был участок между озером Муолаяр-ви и рекой Сумма. Здесь на один километр фронта приходилось до 10 огневых точек, 7 бетонных блиндажей и 6 км окопов и ходов сообщений [29, с. 85].

«Всего на «линии Маннергейма» было 214 долговременных сооружений на 140 км, из которых 134 пулеметных или артиллерийских ДОС. Непосредственно на линии фронта, в зоне боевого контакта… находилось 55 ДОТов, 14 укрытий и 3 пехотные позиции, из них около половины были устаревшими сооружениями первого периода постройки. Для сравнения: «линия Мажино» имела около 5800 ДОС в 300 узлах обороны и протяженностью 400 км (плотность 14 ДОС/км), «линия Зигфрида» — 16000 фортификационных сооружений… на фронте 500 км (плотность — 32 сооружения на километр)… Ближайший к «линии Маннергейма» советский Карельский УР… — 196 ДОС на участке 80 км (средняя плотность 2,5 ДОС/км). Из них около 20 ДОТов — артиллерийские… А «линия Маннергейма» — это 214 ДОС (из них — только 8 артиллерийские) на фронте 140 км (средняя плотность 1,5 ДОС/км, на отдельных участках — до 3–6 ДОС/км). То есть только 4 % ДОС были артиллерийскими, в то время как даже на «линии Сталина» артиллерийскими были 10 % ДОС.

Одним словом, «линия Маннергейма» сама по себе никак не тянула на непреодолимое препятствие на пути войск, наступавших на Карельском перешейке. Для оснащенной вполне современным по тем временам оружием Красной Армии эти укрепления были теоретически вполне по силам» [33, с. 48–53].

Так что неприступность финских укреплений в отечественной исторической и художественной литературе сильно преувеличена. Поэтому, когда Суворов надрывается о том, что Красная Армия в феврале 1940 года свершила невозможное, прорвав «линию Маннергейма», он в очередной раз демонстрирует незнание вопроса.

А тем временем подходила к своему завершению дипломатическая битва за обладание центральной минно-артиллерийской позицией.

«31 октября 1939 г. Молотов, выступая на сессии Верховного Совета СССР, изложил советские требования к Финляндии, которые далеко вы-ходили за рамки того, что предлагалось на московских переговорах и в какой-то степени подвергало опасности существование независимой Финляндии» [1, с. 50].

В ответ министр иностранных дел Финляндии Э. Эркко заявил: «Это русский империализм. Всему есть свои границы. Финляндия не может пойти на советские предложения и будет защищать любыми средствами свою территорию, свою неприкосновенность и независимость».

«Получив официальный отказ на свои «мирные» предложения, советское руководство 28 ноября 1939 года в одностороннем порядке расторгло советско-финляндский договор о ненападении от 1932 г. и отозвала из Финляндии всех своих представителей» [29, с. 87].

Октябрь — ноябрь 1939 года — активная стадия разработки планов операции против Финляндии на уровне армий и флотов.

Политическое и военное руководство СССР с самого начала недооценивало боеспособность финской армии. И дело тут не только в высказываниях, вроде ждановского: «Наша армия — современна, она будет действовать быстро, война не потребует очень больших усилий». Когда осуществлялось вторжение в Польшу, были образованы фронты, а командование ими и входящими в их состав армиями осуществлялось военачальниками из 1-го и 2-го эшелонов сталинской «команды войны».

В ситуации же с Финляндией вторжение предполагалось осуществить преимущественно силами Ленинградского военного округа и переподчиненной ему 7-й армии, которую первоначально предполагалось использовать против стран Балтии, но, учитывая податливость местных правительств, решено было задействовать армию на другом театре военных действий. Привлекались также несколько дивизий из состава Белорусского и Украинского фронтов в качестве усиления четырех армий, но и не более того. ЛВО до 7 января 1939 года даже не был преобразован во фронт, хотя имел накануне вторжения в Финляндию фактически фронтовое штабное управления.