Борис Парамонов на радио "Свобода" 2006 - [19]

Хьюи Лонг оставил по себе хорошую память у луизианских масс, он действительно многое сделал для благосостояния штата, особенно в сфере общественного здравоохранения. В здании Конгресса среди статуй других видных политиков стоит и статуя Хьюи Лонга.

В романе Роберта Пенна Уоррена Вилли Старк, фермерский сын, поначалу, при всем его сильном характере, — честняга и простак. Когда он увидел, как политические профессионалы «кинули» его на губернаторских выборах, он утратил невинность и стал орудовать теми же приемами, при этом сохранив верность своей демократической популистской программе. Прибег к старому правилу: цель оправдывает средство. Он стал делать добро, орудуя нечестными приемами, повернул грязные политические воды на своих противников. Из этого он сделал целую философию, красноречиво формулированную на страницах романа. В одном месте он говорит о прокуроре Хью Милере, отпрыске патрицианской семьи, отказавшемся участвовать в его махинациях:

Он был вроде того человека, который любит бифштексы, но не любит думать о бойне, потому что там нехорошие, грубые люди, на которых надо жаловаться в Общество защиты животных.

Это всегдашняя песня людей, занимающихся практическими делами и открывающих при этом, что нельзя жить в болоте не замаравшись. И прежде чем априорно обвинять таких людей, стоит и задуматься: а может быть и действительно так?

В статье New York Times, посвященной выходящему на экраны фильму, приводятся высказывания Джеймса Карвелла — известного политика-практика, деятеля неофициальных партийных машин, стоящих за стеной публичной политики. Карвелл руководил второй избирательной кампанией Билла Клинтона, окончившейся, как мы помним, успешно. Джеймс Карвелл — лицо, знакомое всей Америке: он постоянный комментатор множества телевизионных программ. Внешне он похож на Фантомаса, — тем более запоминается. Карвелл говорит о романе Уоррена и его герое:

Я люблю Вилли Старка — этого политика сверхнатуральной величины. Гораздо чаще, чем принято думать, люди идут в политику с определенным желанием сделать то или другое, сделать что-то правильное, но так запутываются среди власти и ее противников и всего, что происходит вокруг политики, что уже забывают о своих первоначальных намерениях.

Самого себя Джеймс Карвелл сравнивает с романным рассказчиком Джеком Бёрденом — первым помощником, правой рукой Вилли Старка: образ, не вполне внятный, ибо по своему положению он занимается делами весьма сомнительными, но в то же время представляет себя неким рефлектирующим Гамлетом.

Карвелл говорит далее:

Я думаю, что мысль Пенна Уоррена такова: если вы что-то знаете достаточно долго и наблюдаете с близкого расстояния, вы находите в вещах многое из того, о чем не думали в первом к ним приближении. Прочитав Уоррена, я это понял — и задолго до того, как услышал имя Билла Клинтона.

А вот как излагает свою политическую философию сам Вилли Старк — главный герой романа «Вся королевская рать»:

Добра нельзя получить в наследство. Ты должен сделать его, док, если хочешь его. И должен сделать его из зла. Знаешь почему? Потому что его больше не из чего сделать.

Тогда его собеседник доктор Адам Стэнтон — тот, что его убьет в романе, — задает вопрос: «Но если добра самого по себе нет, то как вы его узнаете, как определяете благую цель, к которой нужно стремиться?»

И тут следует исповедание веры Вилли Старка:

Добро изобретается по ходу дела… Когда твой прапрадедушка слез с дерева, у него было столько же понятия о добре и зле, о правильном и неправильном, сколько у макаки, которая осталась на дереве. Ну, слез он с дерева, начал заниматься своими делами и по дороге придумывать Добро. Он придумывал то, что ему нужно было для дела. И то, что он придумывал, чему других заставлял поклоняться как добру и справедливости, всегда отставало на пару шагов от того, что ему нужно для дела. Вот потому-то у нас всё и меняется. То, что люди объявляют правильным, всегда отстает от того, что им нужно для дела. Ладно, какой-нибудь человек откажется от всякого дела — он, видите ли, понял, что правильно, а что нет, — и он герой. Но люди в целом, то есть общество, никогда не перестанут заниматься делом. Общество просто состряпает новые понятия о добре. Общество никогда не совершит самоубийства <…>

А справедливость — это запреты, которые ты налагаешь на определенные вещи, хотя они ничем не отличаются от тех, на которые запрета нет. И не было еще придумано такого понятия справедливости, чтобы среди людей, которым его навязали, многие не подняли визга, что оно не дает им заниматься никаким человеческим делом.

Эту речь можно назвать кратчайшим очерком прагматической морали. Это очень американская речь, американский склад ум тут сказался. Главная философская школа, созданная в Америке, — прагматизм, инструментальная теория истины: истина не существует где-то по ту сторону человеческой работы, истина — то, что помогает в работе, то, что оправдывается в процессе труда — удобная для работы гипотеза. Как видим, Вилли Старк достаточно убедительно применяет этот критерий не только к истине, но и к добру, не только к гносеологии, но и к этике.