Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии - [75]

Самым продолжительным и тщательно продуманным выступлением было выступление Ивана Алексеевича Зиновьева. Его доводы были изложены в четырех пунктах:

1. Трансперсидская железная дорога едва ли станет транзитным путем для индо-европейской транспортировки, поскольку она будет слишком долгой и медленной. Невозможно соревноваться с перевозкой грузов через Суэцкий канал.

2. Превосходство в торговле было у Англии. Из 6 640 832 тонн товаров, которые прошли через Суэцкий канал в 1888 г., 5 223 254 тонны были доставлены на британских судах. Есть сомнения в том, что Англия предпочла бы русскую железную дорогу, которую она не контролировала. Кроме того, Англия могла построить собственную Индо-Европейскую железную дорогу через Месопотамию и Малую Азию, такая линия была бы короче, чем дорога через Россию.

3. Россия не могла защитить южную часть Трансперсидской железной дороги. Англичане управляли Персидским заливом, и России пришлось бы основать там военно-морскую базу, что представляло чрезвычайно трудную проблему, которая могла иметь серьезные последствия и подлежала серьезному рассмотрению.

4. Тебризская железная дорога была важна, так как контроль над Азербайджаном мог стать существенным для следующей русско-турецкой войны. Но без соединения с Россией такая дорога не имела бы никакого значения. Вот почему лучше в настоящее время проложить шоссе из Тебриза и сосредоточить усилия на предотвращении строительства любых железных дорог в Персии.

Совещание приняло множество незначащих решений, предлагая провести предварительное исследование по проблеме строительства железной дороги через Персию, улучшить судоходство по Каспию; улучшить персидские дороги, ведущие к Каспийскому морю, чтобы они стали проходимыми для колесных транспортных средств; предпринять исследование по строительству железной дороги через Кавказский горный хребет к Тебризу.

Зиновьев одержал полную победу. Его политика, накладывающая вето на строительство железных дорог Персии, была одобрена самыми важными правительственными министерствами. Она будет сохраняться вплоть до падения шахского режима, в результате Иран остался без железных дорог более чем на поколение.

Зиновьева, конечно, не интересовали результаты его политики для Персии. Даже его коллеги по Министерству иностранных дел, сами люди не очень чувствительные или идеалистичные, не могли не заметить его открытого цинизма. Ламздорф сообщает, что однажды в беседе Зиновьев так изложил свои взгляды: «Мой малый интерес должен быть мне дороже, чем большие интересы других; на Востоке принципы не действуют, нужно руководствоваться одним противодействием». Он, Зиновьев, считал, что любая железная дорога принесла бы преимущества только иностранной торговле и вред для русской. Поэтому оставалось только пожелать Насреддин-шаху долгих лет жизни и подумать, как устроить дела так, чтобы его преемником стал наиболее гибкий из претендентов на персидский трон.

Решение, принятое русским правительством, не допускать любое железнодорожное строительство в Иране не было сразу сообщено русскому поверенному в делах в Тегеране А.Н. Шпейеру в течение некоторого времени. Будучи сторонником железнодорожного строительства, Шпейер думал о дороге, принадлежащей России и проходившей от Решта до Мохаммереха. На такой дороге Россия могла бы устанавливать фрахтовые ставки, благоприятные для ее торговли и неблагоприятные для британской.

Шпейер не жалел усилий, чтобы получить концессию для русских капиталистов, и трудился в тесном сотрудничестве с Борисом Поляковым и Львом Рафаиловичем.

Амин ос-Солтан уклонялся от проблемы как можно дольше. Но в апреле Шпейер обратился к нему с вопросом о железной дороге. Русский поверенный в делах упрекал Амина ос-Солтана за отказ Полякову и Рафаиловичу в концессии. Скоро беседа стала жаркой. Шпейер говорил в очень возбужденной манере и даже заявил, что Англия и Россия не могут существовать бок о бок в Персии. Он обвинял Амина ос-Солтана в том, что он является приверженцем англичан и ответственен за учреждение Имперского банка, который нанесет урон Персии; требовал незамедлительного предоставления концессии русским претендентам. Амин ос-Солтан ответил, что согласится при условии, что дорога будет открыта для всех национальностей без различия ставок. Шпейер сказал, что любая железная дорога в Персии должна дать России льготную таможенную пошлину в пятьдесят процентов. Он утверждал, что железные дороги в Персии должны быть русскими, или вообще не должно быть никаких железных дорог. Если шах пожелает строить их самостоятельно, капитал следует занимать в России, но не должно быть британского капитала.

Амин ос-Солтан предложил, чтобы русское правительство обсудило этот вопрос с английским министерством иностранных дел. Шах имел обязательства перед Россией на севере и Англией на юге и не мог ни одного из них нарушить. Шпейер спросил, почему так много внимания оказывалось англичанам в Персии, и заметил, что нужно вынудить их уехать из Персии. Если бы Персия прекратила все связи с Англией, Россия взяла бы шаха и его владения под свою защиту. Когда Амин ос-Солтан возразил, что Персия не нуждалась в защите от англичан, Шпейер указал, что великий визирь был известен своей английской ориентацией. Русский поверенный добавил, что, если первый министр шаха изменит свою политику и поддержит интересы России, русское правительство защитит его в любых ситуациях.