Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии - [22]

Приготовления русских к новой кампании в Закаспии не могли долго сохраняться в секрете. Рональд Томсон знал, что она начнется, вероятно, в 1879 г., и прилагал все усилия, чтобы сделать Персию щитом для Индии. При этом Британия не хотела брать на себя никаких обязательств, ограничиваясь моральной поддержкой. Поверив, что его давление на персидское правительство вызвало отступление Ломакина в прошлом году, он снова прибегнет к той же тактике.

Томсон указал министру иностранных дел Персии, что, несмотря на дружеское предостережение Британии, шах не сделал ничего, чтобы отстоять свои права на Ахал. В начале марта прошли переговоры, где обе стороны изложили свои позиции в отношении действий русских в Туркмении.

Мирза Хосейн-хан сообщил Томсону, что он убедил шаха «искать дружбы с Англией как единственной державой, которая может защитить Персию против России». Шах признавал это, но опасался, что персидские возражения на продвижение русских в Ахал нанесут обиду России. «Будет ли Англия готова защитить Персию против русской агрессии?» Если Англия согласится заключить союз с Персией и защищать ее от русских, Персия «будет протестовать против оккупации русскими Ахала, прекратит поставки русским войскам, откажется нанимать русских офицеров (которых шах пригласил организовать Персидскую казачью бригаду), станет консультироваться с Англией по всем важным вопросам, и английское влияние в стране сменит русское». Томсон ответил, что Хосейн-хан смешивает воедино вопросы, не имеющие ничего общего. Англия по праву дружбы ожидает, что Персия не позволит использовать свою территорию для прохода русских войск и обеспечивать последних помощью и запасами.

Угроза, высказанная Томсоном, поставила шаха перед дилеммой. Выразить протест русским значило обратить на себя гнев царя, которого шах, как и его отец, был приучен бояться.

Выступая против России, можно было потерять Астарабад и даже Хорасан. Но игнорировать Англию было также опасно. Она могла бы, не выясняя отношения с Россией, захватить Персидские острова в заливе, внедриться в Сеистан, высадить войска в Бушере и распространить свой протекторат на шейха Мохаммара, как она уже сделала в Бахрейне. В любом случае Персия проиграла бы.

Единственный вопрос, стоявший перед шахом и его министрами, состоял в следующем: какой курс был менее опасен, являясь наименьшим злом?

Переговоры, которые начались 2 марта, были продолжены на следующий день. Томсон утверждал, что идея Хосейн-хана относительно англо-персидского союза была неопределенной. Министр иностранных дел быстро продемонстрировал, что это было не так.

Англия жаждала, чтобы Персия выступила против действий русских войск, отказалась нанимать русских офицеров к себе на службу. Персидское правительство было убеждено, что такой курс оскорбит Россию, она, возможно, проявит агрессию, а Персия без Англии не сможет себя защитить.

Томсон опять утверждал, что наличие союза или его отсутствие не имеют никакого отношения к обязательству Персии предъявлять свои претензии на Ахал, а также не снабжать русские войска в Закаспии.

Томсон отказывался признать неспособность Персии противостоять России. Он требовал, чтобы она принесла себя в жертву. Хосейн-хан, чьи симпатии всегда были на стороне Англии, не мог обещать противодействие. Томсон перешел к угрозам: если Персия позволит, без всякого возражения, русским силам пройти к Мерву и Герату по территории, на которую сама претендует, предоставит материальную помощь этим войскам – такое действие будет рассматриваться как враждебное Англии.

В дипломатической практике выражение Томсона звучало почти как ультиматум. В ответ Хосейн-хан снова говорил о дружбе. Если бы Англия дала обещание защищать Персию, та советовалась бы с Англией и действовала бы в соответствии с ее рекомендациями во всех политических и коммерческих отношениях с Россией; участвовала бы в любой акции (военной или дипломатической), которую правительство ее величества посчитало бы необходимым, чтобы контролировать продвижение русских в направлении Афганистана или Индии; дала бы любые преимущества британской торговле, открыла бы реку Карун для британских судов и предоставила другие привилегии.

Томсон ничего не обещал. 13 марта он потребовал разъяснений о позиции Персии в отношении приближающегося наступления русских в Ахал.

Ответ мирзы Хосейн-хана был патетичным: «Персия не любит беспорядков на своих границах. Наступление России по направлению к Ахалу поставило ее в трудное положение.

Что касается Вашего заявления, что эти приготовления враждебны британским интересам в Азии, то оно достойно удивления, поскольку британское Правительство не делает заявлений русскому Правительству с целью предотвратить экспедицию к Мерву. Хотя между двумя Правительствами существует великая дружба и сердечность, но это не позволяет осложнять позицию Персии. Кроме того, предложение, сделанное Вами, и любые шаги, предпринятые персидским Правительством, зависят от главного вопроса – англо-персидского союза. Вы не замечаете главного вопроса, а обращаете внимание на детали. Суть дела в том, что, пока главный вопрос между двумя Правительствами не будет решен, персидское Правительство не может подвергать себя ненужной опасности».