Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии - [194]
Получив телеграмму Поклевского, Шустер уведомил его, что собирается предпринять вторую попытку вступить во владение собственностью Шоа' ос-Салтане. 10 октября генеральный казначей и двое его помощников, Ф. Кэйрнс и Дж. Меррилл, нанесли Похитонову визит, прочитали ему правительственный приказ о конфискации и потребовали убрать казаков. Рассерженный Похитонов ответил, что эта собственность заложена в русском банке и нельзя принимать никаких мер, пока этот вопрос не уладят между собой правительство Персии и русская дипломатическая миссия. Он наотрез отказался убрать солдат из дома и сада Шоа' ос-Салтане. После этого Кэйрнс поставил его в известность, что возьмет собственность силой, что и было сделано без ущерба для конфликтующих сторон.
Во второй половине дня подчиненные Похитонова вице-консулы Петров и Гильдебранд, в сопровождении персидского офицера казачьей бригады, безуспешно пытались запугать жандармов Шустера и проникнуть в сад. Существует несколько противоречивых версий того, что произошло возле ворот. Похитонов отправил свою версию Нератову в Санкт-Петербург, даже не поставив в известность Поклевского. В ней утверждалось, что персидские жандармы направили свои ружья на чиновников русского консульства, бывших в форме, и оскорбили их. Версия Поклевского была отправлена в Санкт-Петербург тремя отдельными телеграммами 12 и 13 октября. В ней указывалось, что Шоа' ос-Салтане – турецкий подданный и не находится под защитой России. Принц не был ничего должен русскому банку, хотя и выдал ему подложный документ о закладе на некоторые свои имения. Это было проделано в 1908 г. для того, чтобы сохранить его собственность, но фиктивный характер сделки был известен с самого начала.
Персидские чиновники сообщили в русскую миссию, что намерены конфисковать владения Шоа' ос-Салтане. Похитонову не разрешили помешать этому, более того, ему «категорически приказали» не вмешиваться. На следующий день жандармы Шустера взяли под контроль дом Шоа' ос-Салтане и удалили оттуда оставленных Похитоновым пятерых казаков. Похитонов на этот раз не решился открыто вмешаться, но обратился к командиру казачьей бригады князю Вадбольскому с просьбой послать отряд и восстановить контроль над домом. Вадбольский отказался. Поклевский докладывал Нератову: «Я считаю, что действия генерального консула представляют собой не только грубое и неизгладимое оскорбление для персидского правительства, но также серьезный проступок против самой миссии. В случае нового акта неповиновения или какого-либо скандала я буду вынужден для восстановления служебной дисциплины принять, под мою личную ответственность, необходимые меры против отдельных служащих или даже всего штата генерального консульства».
Нератов отреагировал резко. Он знал, что документ, целью которого было показать наличие долгов Шоа' ос-Салтане банку, фиктивен. Несмотря на это, он считал, что Похитонов должен был защищать интересы России, «не вдаваясь в вопрос о фиктивности банковского документа, поскольку мы никогда не признали бы, что документ фиктивен». Вся вина за инцидент, по мнению Нератова, лежала на персах, и «беспрецедентная» наглость их требования отозвать Похитонова и Петрова требовала «самого резкого отпора». Поклевскому было поручено потребовать, чтобы персидское правительство удалило своих жандармов из дома Шоа' ос-Салтане и поручило охрану его казачьей бригаде под командованием русских офицеров и чтобы персы, вне зависимости от результатов расследования, принесли извинения за угрозы служащим генерального консульства. Наконец, Поклевский должен был вернуть ноту, в которой Персия требовала отзыва Похитонова и Петрова, и заявить, «что, если персы еще раз позволят себе что-нибудь подобное, вы прекратите всякую связь с кабинетом». Черновик телеграммы Нератова был показан в Ливадии Николаю II, на нем его пометка: «Хорошо».
Поклевский не подчинился инструкциям. Он телеграфировал Нератову, что Шустер прав, и это дело не следует продолжать. Россия может только добиться обвинения в том, что после неудачной попытки Мохаммада Али вернуться на трон она пытается искусственно создать конфликтную ситуацию. Будущее даст множество «хороших предлогов», которые «позволят нам преодолеть препятствия, которые мы при нынешнем режиме встречаем на своем пути». Даже сам режим можно косвенным образом модифицировать.
Дальнейшие размышления над событиями последних нескольких дней только увеличили возмущение Поклевского самовольным Похитоновым и Нератовым, одобрившим его действия. Похитонов посмел единолично, не обращая внимания на посланника, определять русскую политику в Персии! Более того, его действия были настолько несправедливыми, грубыми и наглыми, что Поклевский просто не мог этого стерпеть. Действительно, как мог он, богатый польский аристократ, друг Извольского и покойного короля Эдуарда VII, вынести подобные унижения? Он направил Нератову еще одну телеграмму, третью за этот день. Он заявил, что не разделяет взгляды Министерства иностранных дел (читай Нератова) на инцидент с Шоа' и не считает возможным выполнить его инструкции. Он предпочел бы уйти в отставку и вернуться в Санкт-Петербург.
Аксумское царство занимает почетное место в истории Африки. Оно является четвертым по времени, после Напаты, Мероэ и древнейшего Эфиопского царства, государством Тропической Африки. Еще в V–IV вв. до н. э. в Северной Эфиопии существовало государственное объединение, подчинившее себе сабейские колонии. Возможно, оно не было единственным. Кроме того, колонии сабейских мукаррибов и греко-египетских Птолемеев представляли собой гнезда иностранной государственности; они исчезли задолго до появления во II в. н. э. Аксумского царства.
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.