Тень стала больше… ближе. Элизабет увидела, как он снимает перчатки, бросает их на крышу машины. Ее связанные ноги подогнулись, она чуть не рухнула на землю. Низкий голос нарушил тишину:
— У тебя есть еще какие-нибудь сюрпризы для меня, Лиззи?
Похититель придвинулся к ней вплотную и снова обыскал ее. Он провел руками по бедрам, добрался до подмышек, ощупывая все места, где могло быть припрятано оружие. Каким бы быстрым и равнодушным ни был этот обыск, в нем было столько нескромности, что Элизабет не могла спокойно этого вынести. Она была оскорблена. Что у него еще на уме?
Затем он выдернул блузку из юбки и начал бесцеремонно щупать под ней. Элизабет ощутила его дыхание и зажмурилась, пока он проверял, нет ли у нее маленького пистолета, спрятанного между грудями, или кобуры, прикрепленной к руке. Это были подходящие места для такой полногрудой женщины, как Элизабет Ланкастер.
Ее душили слезы, но она старалась сдержать их. Слезами горю не поможешь. Но она не хочет умирать, черт побери! Будь проклят Дэвид за то, что устроил для нее. И будь проклята она сама за то, что не смогла забыть его последнюю мольбу о помощи.
Элизабет открыла глаза и увидела, что похититель стоит рядом и разглядывает ее. Элизабет судорожно рыдала, слезы катились по ее лицу. Ей показалось, что его лицо, слабо освещенное луной, слегка дрогнуло. Она едва расслышала тихий голос:
— Перестань.
Он медленно поднял руку к ее лицу и шершавым большим пальцем вытер Элизабет слезы.
— Не плачь. Ты должна дышать носом. Ленту я не сниму. — Его голос звучал приглушенно, по-деловому.
Он отнял руку от ее лица, но тут же поднес к ее носу платок и приказал высморкаться.
Слезы мгновенно иссякли: значит, ей суждено еще дышать!
— Высморкайся, — повторил он, и Элизабет подчинилась. Он вытер ей нос, как маленькой, и бросил платок на землю.
Мужчина открыл заднюю дверцу машины, потом взял Элизабет на руки и положил на холодное сиденье на бок, лицом вперед. Она зажмурилась, так как ее ослепил свет в салоне автомобиля, и держала глаза закрытыми, боясь взглянуть на своего похитителя. Он плотно пристегнул ее ремнями безопасности, а после закутал с головы до ног в легкое покрывало.
Через несколько секунд машина тронулась. Сначала под колесами шуршал гравий, потом, судя по звуку, они выехали на гладкий асфальт. Элизабет определила, что ее похититель придерживается средней скорости. Он не мог позволить, чтобы его остановила полиция, даже если груз на заднем сиденье выглядел как груда белья для прачечной.
Они проехали так несколько минут, потом мужчина откинулся назад и просунул руку под покрывало, прямо ей под нос, по-видимому, для того, чтобы проверить, дышит ли она. От его пальцев исходил слабый запах кожаных перчаток.
Наконец Элизабет почувствовала, что они поднимаются в гору. Поскольку в штате Нью-Йорк полным-полно холмов, она не могла определить, куда именно они направляются.
Элизабет терялась в догадках, какие указания были даны этому головорезу. Или Лу отдал ее полностью в его распоряжение? Во всяком случае, Лу потребовал, чтобы все произошло подальше от коммуны. После смерти Дэвида нельзя было допустить, чтобы в «Авалоне» нашли еще один труп.
Элизабет казалось, что они едут уже около двух часов. Наконец машина остановилась. Дверца открылась и захлопнулась. И снова Элизабет зажмурилась, когда похититель вытащил ее наружу, на холодный ночной воздух, и одним легким, уверенным движением перекинул через плечо.
Открыв какую-то дверь, он понес ее через комнаты, не зажигая света. Элизабет могла лишь определить, что он шагал по дощатым полам, а затем по ковру, затем вверх по лестнице и по длинному коридору. Внезапно остановившись, он снял ее с плеча. Элизабет выпрямилась и, тяжело рухнув на кровать, невольно замычала. Прищурившись, она старалась разглядеть комнату в темноте, но мужчина зажег лампу, стоявшую на ночном столике, и она снова зажмурила глаза. Ее всю трясло от ужаса.
Последовало долгое молчание. Наконец мужчина произнес:
— Открой глаза, Лиззи.
Элизабет заставила себя повиноваться, но тут же отвернулась к стене и стала рассматривать обои кремового цвета. Мужчина взял ее за подбородок и вынудил посмотреть на себя.
Взгляд его серых глаз пронзил ее насквозь. В этих глазах не было ни тепла, ни сочувствия. Элизабет попыталась проглотить комок, застрявший у нее в горле. Она всхлипнула и посмотрела на своего похитителя — прямой нос, твердые скулы с бакенбардами, крепко сжатые губы. Его густые светло-каштановые волосы спускались на шею, и под ними виднелся длинный шрам. На вид мужчине было около тридцати пяти — лет на десять больше, чем ей.
От смутного чувства, будто она видела его где-то раньше, у Элизабет закололо в затылке. В этом человеке было что-то знакомое. Его глаза? Она была уверена, что прежде они никогда не встречались, хотя ему было известно ее имя. Бог знает, что ей почудилось.
Мужчина продолжал смотреть на нее все так же пристально, глаза его словно горели холодным огнем. Элизабет почти физически ощущала его ненависть.
Мужчина снял с пояса большой складной нож. Оцепенев от ужаса, Элизабет увидела, как блеснуло лезвие ножа.
