Бомбейские чудовища - [44]

Вернувшись к столику между пальмой и зеркалом, Самсон обнаружил, что подан сладкий десерт. Пирожные, украшенные цветным кремом, ореховой крошкой и цукатами, несколько примирили его с действительностью. Да и хорошенькая блондинка все с большим интересом и расположением поглядывала на юного флиртовца.

— Ничего не могу с собой поделать, — Розочка надула блестящие губы, — такая несносная сладкоежка.

— Я тоже к сладкому неравнодушен, — признался со вздохом Самсон, поднося ко рту ложку с кусочком пирожного.

Оба одновременно рассмеялись, и это их еще более сблизило.

— Я чувствую, что нарушаю ваши творческие планы, — сказала игриво Розочка.

— Вовсе нет. Было у меня намерение посетить гимнастический зал. Но это не к спеху.

— Так вы еще и спортсмен? — ненатурально удивилась чаровница. — Как мило! Мой брат Родя тоже спортом занимается. И так увлеченно, что после тренировок прямо в раздевалке и засыпает. Через день дома ночует. Потому и на курсы счетоводов с Нелличкой ходит нечасто. А вы какой зал посещаете?

— Вообще-то я только еще выбираю… — потянул Самсон, чувствуя, что лукавые глаза собеседницы говорят ему о чем-то другом, далеком от спорта.

— Тогда вы должны пойти в зал «Титан», где Родя занимается!

— Согласен, если вы так считаете.

— Тогда вам надо переговорить с Родей! Поедем к нему! — почувствовав свою власть над юным красавцем, Розалия Романовна активно расширяла территорию своих владений.

Самсон согласился не сразу. Несколько секунд он размышлял: не означает ли поспешная поездка к брату то же самое, что и просьба сопровождать на мессу?

— А где сейчас ваш брат?

— На Гагаринском буяне, — заявила Розочка. — Сейчас туда отправимся. Родя — замечательный сын и брат. Он думает о будущем отцовского дела. Потому и записался на курсы счетоводов. А еще он работает на Гагаринском буяне, чтобы мускулатуру развивать, чтобы мышцы силой наливались. Мы поедем на этот буян, встретим Родю, я вас представлю, и вы вместе с ним отправитесь в гимнастический зал. Согласны?

— Согласен. С вами — хоть на край света.

Шалопаев и верил и не верил словоохотливой блондинке. Но поскольку у него самого никаких планов не было, за исключением свидания с Мадлен в буфете синема, он решил отдаться воле случая. Если Мадлен придет в буфет синема, то — для встречи с Фалалеем. Самому ему являться туда опасно. А придти к Мадлен лучше ближе к ночи… Будет где переночевать, коль уж ему нельзя возвращаться в редакцию. Что такое Гагаринский буян, стажер не знал, но почти на сто процентов был уверен, что Фалалея там нет, а значит, нежелательное преследование, если оно имеется, не позволит ему стать предателем друга и наставника.

В разговоре с Розалией Романовной время пролетело незаметно. Выйдя на улицу, Самсон обнаружил, что город погрузился во мрак. Он никак не мог привыкнуть к такому куцему столичному дню. И если в другие дни ранняя темнота вызывала у него приступы тоски, то в обществе прекрасной купеческой дочери темнота показалась ему прекрасной и многообещающей.

Парочка погрузилась в сани и помчалась на Петербургскую сторону, как пояснила Розочка. Рот ее был сомкнут и прикрыт меховым воротником, но из-под темной вуалетки поблескивали огромные глаза. Вынужденное молчание заставляло Самсона волноваться еще более.

Переехав через Неву, сани устремились в неизвестную местность. Пустыри, занесенные снегом, чередовались с громадами новых зданий. Кое-где, среди чахлых голых деревьев, мелькали мрачные хибарки мещанского вида, отделенные от дороги заборами и унылыми, ветхими сараюхами. Навстречу все чаще попадались груженные подводы, влекомые по разъезженной колее тяжеловесами-битюгами, с мохнатыми космами на ногах.

Затем сани свернули направо, и стажер разглядел ряд низкорослых зданий из красного кирпича.

— Приехали, — оповестил возница. — Гагаринский буян. Ждать, что ли?

— Подожди, братец, — попросила Розочка, — мы скоро.

Самсон помог спутнице спуститься на землю и послушно поплелся за нею к воротам. Возле них топтался человек в тулупе и треухе. За спиной у него висело ружье. Длинные пшеничные усы заиндевели.

— Здравствуйте, сударь, — ласково обратилась к сторожу Розочка. — Здесь у вас в артельщиках служит мой брат Родион. Знаете, сильный такой, могучий.

Сторож перевел взгляд на Самсона, оглядел его пытливым взором.

— Как не знать, барышня, знаем такого медведя.

Розочка засмеялась.

— Боитесь его, вижу, но он не страшный, он добрый.

— Как же, не страшный, — возразил сторож, — нам-то лучше знать. А вам что — братца повидать невтерпеж?

— Совершенно верно, — Розочка достала из муфты монету. — Срочно. Вон и возница ждет.

Сторож принял денежку и посторонился.

— Как во двор войдете, так забирайте сразу налево. Там пакгауз будет. Родиона вашего там и отыщете. Только быстро, пока никто не заметил.

Самсон поспешил за своей новой знакомой. Если справа во дворе еще видны были какие-то работники, стояли сани и слышались голоса, то слева царил мрак. На стенах скучных построек с широченными дверями висели амбарные замки, слабо тлели тусклые лампочки, которые и освещали укатанную дорогу. Миновав три керосиновых фонаря, едва пропускавших свет через закопченные стекла, молодые люди остановились у полуоткрытых дверей, откуда-то из глубины помещения доносились мужские голоса.