Бомбейские чудовища - [42]

Самсон свернул за угол и потрусил вдоль заиндевевших домов. Взгляд его остановился на вывеске модной кондитерской-кофейней — он чувствовал, что способен сейчас поглотить дюжину пирожных, выпить ведро кофе, только чтобы он был горячий. Не в силах терпеть желудочные спазмы, юноша решительно шагнул к двери.

Через несколько минут Шалопаев сидел за отдельным столиком и наслаждался теплом, видом тропических пальм в кадках, рисованных экзотических фруктов на стенах и свежей крахмальной скатерти. Заказ его был принят — и хотя в него графинчик с водкой не входил, но именно он в первую очередь появился перед юным клиентом. Официант подмигнул и шепнул, что сей маленький презент прислал лично метрдотель. Начинающий журналист хоть и не привык еще пить в одиночку, но все же почувствовал прилив успокоения: мир незыблем, он, представитель прогрессивной прессы, пользуется уважением, услужить ему стремятся по-прежнему.

Зал был полупустым, и Самсон имел возможность обозреть всех посетителей, в основном дам. Один за другим в кондитерской появились два господина. Они равнодушно скользнули по Самсону глазами, но однозначно решить, что они идут именно за ним, пытаясь отыскать пропавшего Фалалея, Шалопаев не смог. Лица этих подозрительных типов он запомнил, но не знал, пригодится ли ему его памятливость: оба мужчины, как назло, уселись к нему спиной, за дальние столики, и развернули газеты. Как же они могут быть шпиками? Ведь если он сейчас поднимется и покинет зал, они этого даже не заметят!

Мучительные сомнения стажера прервал официант, едва ли бегом поспешающий с подносом в руках. Он кружился в своем бесшумном танце, и как по волшебству перед почетным клиентом появлялись тартинки с салатом оливье, изысканно замаскированные под пирожное дольками оливок, зеленью, свежим горошком, преаппетитные слоеные пирожки с телячьим ливером, горячие пончики с яблочным мармеладом.

Накинувшись на еду, изголодавшийся журналист забыл на некоторое время обо всех своих проблемах. Они стали далекими и чужими, тем более что подсознательно он ощущал, что приближение к ним поставит его перед неприятной необходимостью принимать решение. А какое?

Справившись с пирожками, Самсон несколько успокоился. Он откинулся на спинку стула и прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на своем бедственном положении. Но, к своему удивлению, почувствовал какое-то психологическое неудобство. Словно на него направлен чей-то взгляд. Избегая резких движений, юноша остался в прежнем положении и чуть-чуть разомкнул ресницы… Да! На него смотрели! Прямо, в упор, почти открыто. С него не спускали глаз две дамы, лица их затеняли наполовину приподнятые вуалетки. Вот оно что! Ему, неопытному провинциалу и начинающему журналисту, разумеется, неизвестны все хитроумные ухищрения столичной полиции! С чего это он решил, что следить за ним обязательно должны мужчины? Почему и не женщины?! Так даже безопасней — жертва слежки ни о чем не догадается! Шалопаев похолодел. Он не знал, как поступить. Сделать вид, что не заметил пристального внимания? Или, напротив, как ни в чем не бывало ответить на заигрывания?

Пока он раздумывал, женщины склонились друг к другу и зашептались, не отворачивая лиц от предмета своего наблюдения. Затем одна из них откинула со лба вуалетку и улыбнулась. Самсону открывшееся лицо показалось смутно знакомым. Дама сделала знак официанту, что-то шепнула ему, и стажер с удивлением увидел, что официант направляется к его столику. Притворяться более надобности не было. Самсон отвернулся и сосредоточился на графине, налил в рюмку водки, опрокинул содержимое в рот. Он сдвинул брови и сурово смотрел на приближающегося официанта.

— А где пирожные, которые я заказывал? — строго спросил он.

— Сию минуту будут поданы, — угодливо шаркнул ногой официант, и, склонившись как можно ниже, шепнул: — Господин Шалопаев, вас просят подойти дамы у столика, что между пальмой и зеркалом.

— Кто такие?

— Госпожа Сыромясова, с подругой.

От сердца Самсона отлегло, взор просветлел, губы разжались: вот почему лицо дамы, поднявшей вуалетку, показалось ему знакомым! Вчера он эту даму видел, правда, вчера Нелли Валентиновна походила на яркую тропическую птичку, запертую в клетке северного варвара. Сегодня же она облачилась в строгий костюм темной шерсти, волосы, дома лежавшие шлемиком, закрыла строгой темной шляпкой.

Он встал и двинулся к их столику. Остановившись и поклонившись, как можно любезнее произнес:

— Добрый день, госпожа Сыромясова.

— Прошу вас, без церемоний, господин Шалопаев, — Нелли Валентиновна приятно улыбнулась. — Извольте присесть.

Самсон повиновался.

— Не видели ли вы мы моего супруга?

От неожиданности стажер даже приоткрыл рот: он вообще забыл о существовании Дона Мигеля Элегантеса!

— Я беспокоюсь, — продолжила Нелли Валентиновна, — вторые сутки пропадает по своим тайным делам. Разумеется, Михаил Иваныч человек серьезный, основательный, семейный, я ему вполне доверяю. Но все же уже соскучилась. Вот сегодня закончились занятия на курсах, и заглянула сюда с подругой. Женщине иногда надо душу излить. Хорошо, когда есть наперсница.