Бомба в Лифте - [2]

Что делать? Вызывать лифтеров? Звать на помощь?.. Но это сорвет операцию. Надо подождать. Минуты две. Мужчина бросил взгляд на часы. 5:21. Взрыв произойдет в 5:50. Звать на помощь — против правил. Но что дороже: жизнь или правила?.. Мужчина проглотил сухую слюну.

Потом решил: даже минутное ожидание может стоить ему дорого. И нажал кнопку ВЫЗОВ… Там, на другом конце, что-то заклокотало, зашипело, защелкало. Потом он услышал далекий женский голос, который рассказывал что-то о модах наступающего весеннего сезона.

— Алло! — Закричал мужчина в кожаном пальто. — Алло! Кто-нибудь!.. Кто-нибудь! Алло!..

Металлический чужой голос на другом конце продолжал говорить о моде.

Мужчина отошел назад, присел в угол. Он внезапно все понял. Конечно, в этой советской стране без конца ломается каждая вещь, какая только может сломаться, но сейчас, здесь, сегодня, две сразу поломки, лифта и диспетчерской связи — все это не могло быть случайностью. Не могло быть. Он вспомнил странное выражение лица своего шефа, когда тот отправлял его на задание, вспомнил, как шеф настаивал на том, что ехать нужно обязательно на лифте… Все сделалось ясным. Каждая деталь теперь заняла свое место. Остановить бомбу он не сможет. При попытке открыть кейс немедленно произойдет взрыв. Это — ловушка, и выхода из нее нет. Ведь, он, как исполнитель, знает слишком много. И устранение исполнителя — часть общего плана. Примитивно и жутко.

Встали перед глазами публикации завтрашних газет. Террорист-самоубийца… Террорист-… Он отчаянно заколотил в дверь.

— Эй, кто нибудь! — Закричал мужчина. — Помогите! Откройте дверь! Кто-нибудь!..

Он слышал, как его голос потерянным эхо пробегал по пустым горкомовским коридорам.

— Эй, помогите! Кто-нибудь! Выпустите меня отсюда!..

И окончательно понял: это конец. Уже вечер, и большинство сотрудников разошлось по домам. Конечно, если долго кричать, то кто-нибудь появится в конце концов. Но много ли у него времени? Мужчина посмотрел на часы. 5:23. До взрыва — 27 минут.

Он штурмом рванулся на двери и с силою попытался раздвинуть их. Почувствовал, как даже кости его затрещали от напряжения. Пальцы свело судорогой. Но двери не поддавались. Тяжелые металлические двери горкомовского лифта казались сейчас мрачным символом всей безнадежности, безвыходности положения. Он пытался разжать эти двери до тех пор, пока не почувствовал, что пальцы одеревенели.

— Помогите! — Закричал он снова. — Откройте дверь! Выпустите меня отсюда!

И, вдруг, услышал стариковские шаркающие шаги.

— Кто тут кричит? Что случилось?

— Помогите мне! — Срывающимся голосом крикнул мужчина в пальто. Выпустите меня! Я здесь застрял!..

Ему захотелось сказать все — и про бомбу в кейсе и про взрыв через… он бросил взгляд на часы — 21 минуту. Но он хорошо понимал — старик не поверит и решит, что в лифте сидит сумасшедший. А если поверит, то свалит отсюда подобру-поздорову… Что делать? Сидеть здесь и ждать, пока починят лифт — это верная смерть.

…Или, может, все-таки, сказать правду?

— Что вы так кричите? — Услышал мужчина недовольный старческий голос. Что, посидеть не можете несколько минут? Сейчас пойду посмотрю. Если что-то сломалось — вызовем лифтеров. Они приедут и выпустят вас…

И он зашаркал куда-то по коридору. На минуту промелькнула надежда: ведь этот дедушка сказал про несколько минут. Но эта надежда тут же растаяла: старческие минуты запросто могли растянуться часами. И тогда — конец. Смерть.

Часы показывали 5:31. До взрыва — 19 минут.

…И, вдруг, на него накатило какое-то жуткое оцепенение. Ему показалось, что все закончилось, и он уже умер. Словно со стороны, он смотрел на часы. Смотрел так, будто минуты эти и секунды уже не имели к нему никакого отношения. Другой человек, не он, сидит сейчас запертый в лифте. Другого, не его, через 18 минут разорвет на части… Точнее, через 17… Или через 16… Через 15 минут… Через 14…

Он словно проснулся и сразу понял: надо долбить эту дверь, надо кричать. Как можно громче. Так громко — как только возможно. Это — последняя надежда. Другой нет. Сначала он, не зная зачем, надавил кнопку ВЫЗОВ. И опять услышал бессмысленное бормотание радиодиктора.

— Помогите! — Закричал мужчина. — Помогите! Я застрял здесь! Помогите!..

Но диктор не отвечал. А радио только шипело и сопело в ответ. Ничего больше. Никаких признаков какой-либо жизни.

А часы показывали мужчине в кожаном пальто, что жить осталось только 13 минут. Он размахнулся и с силою заехал по двери ногой. Дверь тяжело закачалась. Закачалась вместе с кабиной и вместе с полом. Он, уцепившись, опять попытался раздвинуть ее. От напряжения скрипнули зубы. И снова — без толку. Дверь не пошевелилась.

— Помогите! — Закричал он. — Помогите! Выпустите меня! Помогите!..

Потом опять слышал, как голос его безответно блуждает пустыми коридорами.

И тут, уже потеряв ощущение реальности происходящего, он с разбегу, боком бросился на эту дверь — дверь, которая показалась ему, вдруг, живым существом, монстром, умышленно преградившим единственный путь к спасению.

…От удара, от встряски, он чуть не лишился сознания. Даже, почти лишился. Все на мгновение погасло, исчезло, пропало куда-то и опять снова выплыло из черноты… Часы показывали 5:42. 8 минут.