Большой заговор - [7]

— Из пятьдесят седьмого, — испуганно ответил милиционер.

— Живете далеко?

— Далеко. В Измайлово.

— Смотрите, отсюда никуда не отлучаться, — строго приказала Дежкина. Был уже такой случай, когда милиционер, охраняющий больного преступника, ночью сходил домой, поесть ему, видишь ли, захотелось.

Господи, все по-новой! Вернее, все по-старому.

Толкунов был тем самым районным прокурором, у которого работали следователи-сутенеры. Клавдия и раньше предполагала, что и Толкунов что-то знает, а вот теперь убедилась окончательно. А если Толкунов знает, но еще жив, значит, кто-то сильно постарается, чтобы он замолчал навсегда.

Молоденький милиционер у двери — Клавдия еще раз с сомнением посмотрела на него — защита слабая. Хотя скорее всего убийца побоится сунуться сюда среди бела дня, а ночью они с Ириной подежурят.

Ох, если бы ей только пять минуточек переговорить с Толкуновым! Она знала, что тот теперь не станет отмалчиваться — терять ему уже нечего, надо о собственной шкуре подумать. А ей бы только фамилию. Да нет, не фамилию, хотя бы имя, даже просто намек.

Ведь они с Ириной уже ходят совсем рядом. Уже так горячо, что уличная жара — приятный холод по сравнению с этим.

— Клавдия Васильевна, давайте я останусь, — предложила Ирина.

— Нет, мы вечером сюда придем.

Милиционер понял, что не внушает доверия, поэтому напустил на себя строгий и бдительный вид.

— Ничего, он справится, — сказала Клавдия.

Она, конечно, надеялась, что с арестом Шевкунова убивающая машина хотя бы забуксует. Как бы не так.

Теперь оставалась уверенность хотя бы в одном — главный негодяй все еще на свободе.

На кассете были записаны три разговора прокурора с чиновником из мэрии. Они начинались как вполне дружеские, а заканчивались на повышенных тонах. Причем агрессивнее был чиновник, Малютов только защищался. И без экспертов было ясно, что разговор записан не с аппаратов, а совсем другим способом.

Клавдия тут же позвонила секретарше и попросила, чтобы Малютов ее принял.

— А Владимира Ивановича нет.

— Жаль, но ничего, можно и без него, — сказала Клавдия. — Я сейчас приглашу понятых, а постановление об обыске Владимир Иванович выпишет позже. Ладно, Люся?

— Ой, я не знаю. А это можно?

— Можно, я всю ответственность беру на себя.

— Клавдия Васильевна, только вы потом не откажитесь.

— Люся, это на меня похоже?

Ирина привела двух понятых — официанток из столовой, Клавдия заполнила шапку протокола обыска, и они поднялись в кабинет.

Люся волновалась и суетилась, словно сейчас за дверью будет обнаружен труп самого Малютова со следами Люсиной помады.

— Да не волнуйся ты, — еще раз успокоила Клавдия. — Владимир Иванович тебя похвалит.

Они открыли кабинет и вошли.

Конечно, можно было позвать экспертов, но, во-первых, дело заведено не было, так что формальные основания отсутствовали. Во-вторых, Клавдия справедливо рассудила, что прокуратуре огласка ни к чему. Дело-то почти семейное.

Она стала осматривать стол прокурора, а Ирина занялась телефонными аппаратами. Она раскрутила микрофоны и внимательно изучила их содержимое. Однако ничего не обнаружила.

И Клавдии тоже не очень повезло. На столе — ни сверху, ни снизу — никакого подслушивающего устройства не оказалось.

Ящики стола были заперты.

— Люся, у тебя есть ключи? — спросила Клавдия.

— Есть.

— Давай.

— Ой, Клавдия Васильевна, а это можно?

— Люся, давай ключи, — строго сказала Ирина.

Но не успела секретарша вынуть ключи, как в кабинет, нет, не вошел, не ворвался, не влетел, а как-то вшагнул Малютов.

Секунду он смотрел на собравшихся женщин широко раскрытыми глазами, а потом тихо и испуганно произнес:

— Что здесь, собственно, происходит?

— Ничего особенного, Владимир Иванович, — сказала Ирина, которую Малютов побаивался. — Мы производим обыск, вернее, выемку подслушивающего устройства, которое, скорее всего, спрятано в вашем кабинете.

— В моем кабинете?! — еще шире раскрыл глаза Малютов.

— Я им говорила! — встряла секретарша.

Но Малютов только махнул на нее рукой.

— С чего вы взяли?

— Да очень просто, — пояснила Клавдия. — Мы получили аудиозапись вашего разговора с мэрией. Голос вашего собеседника звучит из телефонной трубки, ваш — нет. Значит…

— И что? Нашли?

— Ищем. Вот, кстати, Владимир Иванович, откройте ящики стола, пожалуйста.

Малютов как завороженный двинулся к Клавдии. Он сам никогда не присутствовал на обысках, тем более своего кабинета. Вынул ключи и протянул Клавдии.

Она открыла верхний ящик, посмотрела в нем сверху, а потом пошарила рукой под столешницей. И…

— Жучок, — сказала она, вынимая на свет божий нечто, похожее на металлическую пуговицу.

— Вы уверены? — близоруко приблизил глаза Малютов.

— Стопроцентной уверенности нет, можно отдать в лабораторию, но думаю…

— Дайте-ка поглядеть, — как ребенок протянул руки Малютов.

Клавдия отдала ему кругляшок, и тот, повертев его в руках, вдруг широко улыбнулся и сказал:

— В каком-то фильме я такое видел.

Затем изо всех сил щелкнул ногтем по жучку и радостно засмеялся.

Впрочем, его веселье оборвалось внезапно.

Он вдруг дико оглянулся по сторонам и сказал командирским голосом:

— Никто отсюда не выходит! Люся, закрой дверь.