Большой словарь мата. Том 1 - [19]
Как и в словаре Флегона, здесь к большинству многозначных слов дается лишь одно значение. Даже такое многозначное прилагательное, как блядский, снабжено двумя значениями: 1. 'pertaining to a whore' 2. 'goddamned' (Drummond, Perkins 1987, 14). Между тем оно сочетается, к примеру, со следующими существительными: вещь, машина, фильм, книга, дом, город, страна, настроение, состояние, самочувствие, взгляд, улыбка, человек, мужик, баба, животное, день, жизнь. Несмотря на всю местоименность обсценных слов, лексикограф должен рассортировать возможные контексты их употребления и получить список основных значений. Тогда окажется, что слово блядский имеет десятки значений.
Не совсем понятно, каким образом авторы словаря могли допустить такое количество ошибок, недочетов и недоделок в третьем, исправленном издании своего труда (второе издание, вышедшее восемью годами ранее, содержит те же самые ошибки). Видимо, причина в том, что словарь родился как компилятивный итог предыдущей лексикографической работы в этой области. Исходя из имеющегося под рукой материала, авторы надеялись внести ряд исправлений и дать западному читателю удобный в работе краткий справочник.
Поскольку специальные русские словари, и в том числе обсценные, не дают точных сведений, то, как следствие, и академические западные русско-английские и англо-русские словари в своей обсценной части содержат множество неточностей. Рассмотрим для примера оксфордский русско-английский словарь (The Oxford Russian-English Dictionary 1984) в его обсценной части. Слов дристать и бздеть в этом словаре нет, но есть отдельные статьи на пердеть и пёрнуть. Нет в словаре слов манда, елда и производных от них, но есть слова пизда (ни одной производной к нему) и хуй. К последнему в разделе фразеологии приводится единственное сочетание – нихуя. Нет слова пиздатый, но есть слово хуёвый (единственное в словаре производное от слова хуй). Есть статьи на слова еть и ебать. Последнее дано с ошибочной пометой "impf. (of уеть)". Соответственно, приведено словоуеть (с неточным указанием на то, что это совершенный вид от еть и ебать), при том что других приставочных образований от еть и ебать в словаре нет. Слова муде и производных от него в словаре также нет. Все слова даны с пометой "vulg." и с указанием первого прямого значения. Это при том, что оксфордский словарь включает в себя 70 тысяч слов, представляя с исчерпывающей полнотой корпус наиболее употребительных слов русского языка, к которым должно бы быть отнесено, видимо, и несколько сотен обсценных лексем (а не десять). В том месте словаря, где должно было бы находиться одно из достаточно частотных слов русского языка – пиздатый, мы находим десятки малоупотребительных слов, часть из которых, думается, пользователь словаря не встретит ни разу в жизни: пикрат, пикриновый, пиксафон, пилав, пиллерс, пилон, пиль, пиния, пиорея, пиридин, пирит, пировинный, пирогравюра, пироксилиновый, пирометр, пиросерный, пиццикато и другие, причем ни одного из них нет даже в обновленном издании словаря Ожегова-Шведовой[10] , который содержит также более 70 тысяч наиболее употребительных слов (правда, в нем нет и ни одного обсценного слова).
5. Удивительная история о том, как известный литератор Петр Федорович Алешкин снял пенки с русской обсценной лексикографии, или Заметки о книге несуществующего профессора Т. В. Ахметовой "Русский мат: Толковый словарь", вышедшей третьим изданием в Москве в издательстве "Колокол-пресс" в 2000 году (521 с.)
В последнее время проявилась крайне опасная и пугающая тенденция. Появились словари нелитературной (обсценной, жаргонной) лексики, сделанные профессиональными лингвистами, маститыми учеными, докторами наук, профессорами университетов. Вполне серьезные издательства, обманутые ти-тулованностью авторов, анонсируют эти издания как научные, академические. Книги расходятся большими тиражами. Между тем, все эти словари ничем не отличаются от своих "лубочных" собратьев. Очевидно, что это чисто конъюнктурные работы. Эдакая левая работенка для филолога, писателя или издателя. Лексикография превратилась в халтуру для специалистов из других областей. Эти словари попадают в западные библиотеки, ими пользуются западные русисты, иностранные переводчики, студенты, изучающие русский язык, и т. д.
Последний из словарей русского мата, как утверждают издатели, сделан доктором филологических наук, профессором Т. В. Ахметовой и заявлен в предисловии как "научный толковый словарь матерных слов". Но высокое имя "словаря", упоминание "профессорства" автора, рассказы о его кандидатской и докторской диссертациях – все это предваряет текст книги исключительно ради придания ей некоей авторитетности. На самом деле за именем "Амхетовой" скрывается сам издатель П. Ф. Алешкин, который, прикрываясь авторитетом "филолога-профессора", просто зарабатывает деньги на наивных читателях. Суммарный тираж трех последних допечаток этой книги составил около 50 тысяч экземпляров. При этом книга никакого отношения не имеет к научным справочным изданиям. Читатель в подобных изданиях не ищет интересующую его тему для получения какой-либо достоверной научной информации. Он листает книжку подряд чуть ли не как порнографический роман.
Понятие поэмы сильно изменилось за последние три столетия. Поэмой в XVIII в. именовали небольшое стихотворение. Поэма ХХ в. — это большой сюжетный жанр. Посему в данную рубрику вошли тексты различной жанровой природы, хотя и тяготеющие к современному пониманию поэмы.
Книга представляет собой второй том «Большого словаря мата». Вниманию читателей предлагается полное научное академическое издание. Данный том содержит более 800 грубопросторечных выражений со словом «пизда». Книга предназначена лингвистам, филологам, иностранцам, изучающим русский язык, а также всем ценителям русского народного юмора, чтобы они знали, чего говорить вслух ни в коем случае не следует. Только на основе такого рода словарей могут быть выработаны законы, запрещающие употребление нецензурной брани в общественных местах и в СМИ.
Раздел начинается с классических од Баркова, Елагина, Олсуфьева и других авторов XVIII в. Далее идут поздние тексты, все более и более удаляющиеся от канонов классической оды.
Книга известного историка литературы, доктора филологических наук Бориса Соколова, автора бестселлеров «Расшифрованный Достоевский» и «Расшифрованный Гоголь», рассказывает о главных тайнах легендарного романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго», включенного в российскую школьную программу. Автор дает ответы на многие вопросы, неизменно возникающие при чтении этой великой книги, ставшей едва ли не самым знаменитым романом XX столетия. Кто стал прототипом основных героев романа? Как отразились в «Докторе Живаго» любовные истории и другие факты биографии самого Бориса Пастернака? Как преломились в романе взаимоотношения Пастернака со Сталиным и как на его страницы попал маршал Тухачевский? Как великий русский поэт получил за этот роман Нобелевскую премию по литературе и почему вынужден был от нее отказаться? Почему роман не понравился властям и как была организована травля его автора? Как трансформировалось в образах героев «Доктора Живаго» отношение Пастернака к Советской власти и Октябрьской революции 1917 года, его увлечение идеями анархизма?
Статья Марка Алданова к столетнему юбилею Ф.М. Достоевского.
Эта книга – о роли писателей русского Монпарнаса в формировании эстетики, стиля и кода транснационального модернизма 1920–1930-х годов. Монпарнас рассматривается здесь не только как знаковый локус французской столицы, но, в первую очередь, как метафора «постапокалиптической» европейской литературы, возникшей из опыта Первой мировой войны, революционных потрясений и массовых миграций. Творчество молодых авторов русской диаспоры, как и западных писателей «потерянного поколения», стало откликом на эстетический, философский и экзистенциальный кризис, ощущение охватившей западную цивилизацию энтропии, распространение тоталитарных дискурсов, «кинематографизацию» массовой культуры, новые социальные практики современного мегаполиса.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга о тайнах и загадках археологии, этнографии, антропологии, лингвистики состоит из двух частей: «По следам грабителей могил» (повесть о криминальной археологии) и «Сильбо Гомера и другие» (о загадочном языке свиста у некоторых народов мира).
Американский популяризатор науки описывает один из наиболее интересных экспериментов в современной этологии и лингвистике – преодоление извечного барьера в общении человека с животными. Наряду с поразительными фактами обучения шимпанзе знаково-понятийному языку глухонемых автор излагает взгляды крупных лингвистов на природу языка и историю его развития.Кинга рассчитана на широкий круг читателей, но особенно она будет интересна специалистам, занимающимся проблемами коммуникации и языка.