Большой дом. Пожар - [81]
Толпа опять была отброшена яростным напором полицейских. Но людские волны вновь прихлынули ближе. Арестованные, как слепые, двигались по дороге мерным быстрым шагом, сомкнутым строем.
Крестьяне стояли дрожащие, смущенные. Один из полицейских небрежно размахивал ручным пулеметом. Кто-то из толпы, потрясенный, стонал: «Ох, ох!» Казалось, глотка у него заржавела. Жандармы, тоже прибывшие в деревню, проходили: массивные, распрямив плечи, надвинув на лоб кепи.
Крестьяне, видя, что полицейские и пленники приближаются, незаметно передвинулись от края дороги на середину, туда, где должна была пройти процессия. Их несло вперед с силой морского прибоя. Можно было подумать, что они хотят окружить процессию, охватить ее тесным кольцом.
— Назад! — закричали полицейские.
Феллахи смотрели на них, не двигаясь, не обращая внимания на угрозу.
— Что вам нужно? — спросили стражники. — Все это вас не касается.
Феллахи не говорили ни да, ни нет; они только смотрели на полицейских.
Тогда те со своими пленниками начали медленно продвигаться вперед.
— Назад! Да назад же! Поняли вы?
Феллахи продолжали стоять; они смотрели на полицейских каменным взглядом.
— Говорите, что вам нужно?
Но феллахи не отвечали.
И полицейские взяли ружья на изготовку.
— Посмейте только подойти, пожалеете об этом! — предупредил тот, кто, повидимому, был их начальником.
Затем, обернувшись к своим, он приказал:
— Разогнать!
Свора полицейских накинулась на феллахов и грубо отбросила их.
— Берегитесь! — сказал начальник. — Мы ведем преступников. Вы хотите им помочь. Это вам дорого обойдется.
Жандармы набросились на крестьян; некоторых они повалили наземь, других рассеяли. Но феллахи опять собрались. Подходили новые люди, привлеченные шумом.
Один из полицейских крикнул феллахам, придвигавшимся все ближе к процессии:
— Назад, говорят вам!
Феллахи вырастали как из-под земли. Они смотрели и не двигались, даже не выражали возмущения. Они ничего не делали, но не сходили с места. Казалось, никакая сила не заставит их уйти с дороги.
Молчание становилось все более тревожным, все более давящим. На полях было мало народу, и все-таки толпа увеличивалась, непонятно каким образом. Группа людей окружила полицейских на близком, слишком близком расстоянии. В движениях крестьян чувствовалось странное упорство. Это были большей частью еще молодые люди: одни — хорошо сложенные, с бледными, четко очерченными лицами; другие — более огрубевшие; как видно, они много пережили на своем веку.
Они продолжали наблюдать — сотни лиц, выдававших свое волнение лишь легкой дрожью. Все внимательно смотрели.
Вдруг толпа тихо загудела, но тотчас же опять смолкла.
Тишина. Полицейские настороженно следили за феллахами.
На дороге показалась женщина, она подошла ближе. Это было маленькое высохшее существо с выдававшимися вперед зубами. Проложив себе дорогу в тесно сгрудившейся толпе, она растерянно взглянула на полицейских.
Вдруг, словно под действием электрического тока, женщина закричала:
— Это он! Он! — Она указала пальцем на одного из полицейских. — Он всегда здесь, когда уводят наших. Я его узнала! Это опять он!
Один за другим прошли последние арестованные.
— Командир, почему они арестовали этих людей?
— Потому, дорогое дитя, что мы в их глазах виновны.
— Но не все же. Пусть наказывают виновных, а не тех, кто ни в чем не повинен.
— Но, сынок, мы все виновны, все, сколько ни на есть. Вот они и карают одних пулями, других побоями или тюрьмой; одних словами, других голодом. Они убивают нас каждым своим движением. Лишают света, сгоняют с земли, которую мы пашем, а мы даже не замечаем этого. И только когда они на глазах убивают кого-нибудь из наших, мы начинаем понимать. Нам жаль человека, которого они убили, нам стыдно перед ним. Но и нас понемножку загоняют в могилу… И мы готовы в нее сойти, не произнеся ни слова, не пошевелив пальцем.
— Это ужасно…
— Да нет же! Сегодня это ужасно, но завтра будет иначе. Взгляни на богатых земледельцев или городских торговцев из наших — они не говорят ничего. Когда человек падает в этой борьбе… все они молчат. Они смущены и вздыхают, но каждый, конечно, пойдет своей дорогой. Сызнова начнется все та же карусель. Ведь у каждого впереди одна дорога. Дорога немного узкая — я согласен с этим.
— Как же сделать, чтобы жить иначе? Ты это знаешь?
— Надо уничтожить неправду, покончить с ней… Если мы сотрем ее с лица земли, нам не придется стыдиться ни живых, ни… мертвых.
— И это все?
— Для начала достаточно.
— Но ведь нас много: больше, чем их, — сказал Омар.
— Конечно, нас больше. Есть среди нас худые и толстые, малорослые и высокие, боязливые и смелые… Много нас! Но нашим отважным людям, которые готовятся сделать первый шаг, нужно еще много терпения.
Тихие и горячие слова Командира вонзались в сердце мальчика, как лезвие кинжала.
— Но если никто не пойдет на смерть, — сказал Омар, — всем придется плохо.
— С этим я согласен, — ответил старик. — Надо, чтобы все мы были связаны друг с другом, словно цепью.
— Какие же они все-таки мерзавцы…
— Злодеев надо уничтожить.
— И это всё?
— Всё, малыш.
Войдя в пещеру, оборудованную под комнату, Мама застала своего мужа за работой: он чинил седло, сидя лицом к двери, под сводчатым потолком с неровными выступами. В стенах было несколько углублений, нечто вроде ниш, где стояла посуда, коробки с пряностями и всякая утварь. На стенах предательски проступала влага. Мама не в силах была взглянуть мужу в глаза. Кара поднял голову и пристально посмотрел на нее. Она занялась своим делом — взяла глиняную миску, чтобы испечь лепешку. Кара опустил глаза, не обращая на нее внимания, и снова степенно принялся за работу. Мама бесшумно вышла из пещеры.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
В настоящее издание включены стихотворения поэтов Африки.Вступительная статья Роберта РождественскогоСоставление и примечания: М. Ваксмахер, Э. Ганкин, И. Ермаков, А. Ибрагимов, М. Курганцев, Е. Ряузова, Вл. Чесноков.Статья к иллюстрациям: В. Мириманов.Стихи в переводе: М. Ваксмахер, М. Кудинов, А. Ревич, М. Курганцев, Ю. Левитанский, И. Тынянова, П. Грушко, Б. Слуцкий, Л. Некрасова, Е. Долматовский, В. Рогов, А. Сергеев, В. Минушин, Е. Гальперина, А. Големба, Л. Тоом, А. Ибрагимов, А. Симонов, В. Тихомиров, В. Львов, Н. Горская, А. Кашеида, Н. Стефанович, С. Северцев, Н. Павлович, О. Дмитриев, П. Антокольский, В. Маркова, М. Самаев, Новелла Матвеева, Э. Ананиашвили, В. Микушевич, А. Эппель, С. Шервинский, Д. Самойлов, В. Берестов, С. Болотин, Т. Сикорская, В. Васильев, А. Сендык, Ю. Стефанов, Л. Халиф, В. Луговской, A. Эфрон, О. Туганова, М. Зенкевич, В. Потапова.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.