Большое небо - [74]
– Тин, ты как? На, покури. Поставить чаю?
Судя по виду, едва ли она справится с чайником, но Кристал ответила:
– Ага, давай. Спасибо.
Про травяной или без молока смолчала – Фи таких глупостей не поймет.
Фи ее даже не узнала, когда открыла дверь.
– Это я. Тина, – сказала Кристал. – Кристина.
– Ёпта, – сказала Фи. – Ну ты глянь. Мисс Вселенная.
– Пусти меня в дом, – сказала Кристал. – Надо поговорить. Полиция расспрашивает про магический круг.
– Знаю.
Судя по всему, у судьи была дочь. Кристал была не в курсе. Звали эту дочь Бронте, и с ней произошло то же, что с ними. Фи сказала, что помнит ее, но Фи ходила на вечеринки чаще Тины. А теперь, спустя столько лет, Бронте Финч пошла в полицию – вот почему все вдруг посыпалось: прошлое и настоящее сталкиваются лоб в лоб на ста милях в час.
– И Мик тоже, – сказала Фи. – Я так поняла, он поэтому тоже какие-то имена выдал. Тебя-то нашли? Сюда уже заявлялись – я объяснила, куда им надо пойти. Мы много чего можем порассказать, а? Много имен знаем.
– Я не буду говорить ни с кем. Я на своей машине нашла вот это. – Кристал показала фотографию Карри и записку на обороте. – Предупреждение. Они угрожают моему ребенку.
Фи держала фотографию долго-долго, смотрела и смотрела, пока Кристал не забрала.
– Славно, – сказала Фи. – Славный ребенок. Мне тоже кое-что прислали.
Она порылась в сумке и добыла оттуда бумажку. Послание было не столь лаконично, однако мысль излагалась вполне доступно. «Ни о чем не говори с полицией. Если поговоришь – пожалеешь».
Судья-то, конечно, уже умер, как и многие из магического круга. Королевский рыцарь Гав-Планкетт еще дрыгался – недавно вот руиной возник на ТВ. А член палаты общин, ныне пэр, который любил… нет, не вспоминай даже, что он любил, – этот взобрался на самую верхушку и неистовствует насчет брекзита. «Зовите меня Ник, – говорил он. – Ценитель Баб Ник. Ха-ха». Всякий раз, видя его по телику, Кристал содрогалась. («Давай не будем смотреть новости, Гарри, там вечно все плохо».) У этого остались всевозможные связи со всевозможными людьми. Людьми, о чьем существовании и не подозреваешь, пока они не начнут тебе угрожать.
Кристал вырвалась в пятнадцать. Кармоди выдал ей денег горстью – грязные купюры «с лошадок»: он был пассивным компаньоном у букмекеров на ипподроме, с отмытыми деньгами Кристал знакома давным-давно. Было грязное, стало чистое – история ее жизни.
– Катись отсюда, – сказал Мик, когда она запихивала деньги в сумку.
Ты теперь слишком старая, сказал он. Ну, она поехала на вокзал, села в поезд и укатила. Проще простого, оказывается. Разворачиваешься и уходишь. Кристина бежит.
Она умоляла Фи поехать с ней, но Фи предпочла остаться – она к тому времени уже апатично подсела на наркоту. Надо было Кристал выволочь ее из этого трейлера, из этой жизни, хоть бы Фи и отбивалась. Теперь-то уже поздно.
Кристал сняла комнату в одной там квартире, и нельзя сказать, что жизнь ее переменилась в мгновение ока, точно в сказках или в «Красотке»[111], и надо было выживать, и без грязи не обошлось, но она все-таки выжила. Извольте. Новое имя, новая жизнь. И она все это никому не отдаст.
Они пили (слабый) чай и курили без остановки.
– Так ты замужем? – спросила Фи, глубоко затягиваясь. Она оживилась – может, закинулась чем-то, пока заваривала чай. – Старая замужняя дама, – рассмеялась Фи: картинка ее забавляла.
– Да, замужем. «Миссис Холройд», – сказала Кристал, руками изобразила заячьи ушки и засмеялась: ей вдруг представилось, что это абсурд – как она может быть вот этой женщиной, Кристал Холройд, когда подлинный ее удел сидит сейчас напротив и ерзает, хочет пойти на улицу и заработать на следующую дозу?
– М-да? – переспросила Фи. – Томми тебе не родня?
– Томми? – эхом откликнулась Кристал. В голове затрепыхались крохотные флажки аварийной сигнализации.
– Томми Холройд. На Тони и Мика работал, в те еще времена. А, нет, погоди, это, по-моему, когда ты уже уехала. Ты была до Томми. Он потом неплохо поднялся – это у него «Грузоперевозки Холройда».
– «Грузоперевозки», – снова эхом откликнулась Кристал.
– Ага. – Фи презрительно фыркнула. – Можно, конечно, и так назвать. Только не говори, что вышла за этого? За него, да? Ну точно. Ох блядь, Тин.
Как-то раз Кристал в живот заехал один мужик – здоровый мужик, искал себе боксерскую грушу, а нашел Кристал (ну, Тину – тогда она была Тина). Больно – словами не передать. Дыхание пресеклось в буквальном смысле, и она валялась на земле, свернувшись фасолькой, и гадала, вдохнут легкие еще хоть раз или ей настал конец. Но никакого сравнения с тем, что с ней произошло вот в эту самую минуту. Куда ни посмотришь, ее мир рушится.
Выяснилось, что Фи знакома с Томми гораздо дольше, чем Кристал. И знает о нем гораздо больше. И о Томми, и о его подельниках.
– Ты правда не в курсах, чем он занимается? Ты же вроде была умная.
– Очевидно, это прошло, – ответила Кристал. – Я поставлю чайник, ладно? И ты мне расскажешь все, чего я не знаю.
