Больше, чем враги - [63]

Небольшую неловкость вызывало то, что получалось, будто я обманываю Марка. Я ведь пообещала ему быть осторожной и повсюду ходить с охраной. Но и отказать Двину я не смогла. Мне было до сих пор стыдно перед ним за необоснованные подозрения в растрате. И за случай на балу – тоже. Так что его предложение я приняла.

– Приехали! – объявил мой друг, останавливая экипаж. – Пойдем, Тиа.

Он помог мне выбраться и указал на длинное низкое строение.

– Любуйся! Конечно же, здесь надо будет кое-что перестроить, возможно, даже расширить, благо, территория позволяет. Зато дорога хорошая, от города недалеко, а главное – цена!

– Не знаю, – с сомнением произнесла я. – Все-таки я почему-то ожидала, что здание будет в городской черте.

– Неужели даже не взглянешь? – расстроился Двин.

Больше всего на свете мне хотелось залезть обратно в экипаж и поскорее отправиться обратно, увидеть Марка, обнять его… Мысли приняли не вполне приличное и вовсе неуместное в обществе Двина направление, и я помотала головой, отгоняя их. Отчего-то пустующее здание навевало на меня уныние и тоску, заходить внутрь я совершенно не желала. Но раз уж я проделала такой путь, то развернуться и уйти показалось мне глупым. Да и в голосе Двина звучало столько огорчения, что я с усилием улыбнулась и сказала:

– Посмотрю, конечно. Веди!

Немного перекосившаяся дверь отворилась со скрипом. Мне пришлось зажмуриться, чтобы привыкнуть к полумраку после яркого весеннего солнца. В огромных пустых помещениях гулко отдавались звуки наших шагов. Приглядевшись, я обнаружила на покрытом толстым слоем пыли полу цепочки следов – видимо, потенциальные покупатели осматривали здание. Воздух был спертый и затхлый, и у меня немного закружилась голова.

Двин бодро шагал впереди, открывал двери, предлагал мне заглянуть во все новые и новые помещения.

– Вот, посмотри, здесь можно обустроить кабинет. А здесь замечательное место для сортировки товаров. А вот еще взгляни-ка…

Я безо всякого интереса подошла к очередной двери – и остолбенела. Передо мной была вполне жилая комната с кроватью, столом, креслами, ковром на полу и занавесками на окнах.

– Что это, Двин?

– Твое временное жилье, – пояснил он без тени улыбки. – Заходи.

И он втолкнул меня вовнутрь.

Я никак не могла поверить в происходящее, мне казалось, будто я сплю, вижу дурной сон и вот-вот проснусь.

– Двин, ты ведь не серьезно? Это такая шутка, да?

Друг посмотрел на меня с жалостью.

– Нет, Тиа, я абсолютно серьезен.

Ноги внезапно подкосились, и я осела прямо на пол. Губы сами собой искривились, горло сжало, в носу защипало.

– Двин, как же так? Ты ведь мой друг, лучший, да что там – единственный. Как ты мог? Значит, Марк был прав? Тебе нужны мои деньги?

– Марк! – заорал Двин и ударил кулаком по стене. – Вечно этот Марк! Вот, оказывается, какую гнусь он сочинил, чтобы разлучить нас! И ты ему поверила? Тиа!

Я не ответила. Не пытаясь встать, я обхватила себя руками за плечи и принялась раскачиваться из стороны в сторону. Двин опустился рядом со мной на колени, робко погладил по голове, будто маленького ребенка.

– Тиа, успокойся, все будет хорошо. Я понял, я все понял! – горячо заговорил он.

– Что ты понял? – безучастно спросила я.

Мне был абсолютно безразличен его ответ, но Двин ожидал от меня реакции – и я спросила. В действительности же мой мир только что рухнул второй раз в моей не столь уж и длинной жизни. Я с трудом перенесла мнимое предательство Марка, а теперь узнала о том, что у меня никогда не было друга. И то ли боль в юности переживается легче, то ли память ее притупила, но теперь мне казалось, что сейчас нанесенная мне рана болит куда сильнее, нежели десять лет назад. А может быть, терять возлюбленного действительно легче, чем друга – я не знала. Понимала только одно: в тот момент я не стала бы сопротивляться смерти.

Но ответ Двина меня поразил.

– Грен тебя околдовал, – уверенно заявил он. – Опоил зельем или наслал любовные чары. Он – самый сильный маг королевства, он вполне на такое способен. Он заставил тебя поверить, будто ты любишь его, в то время как все твои чувства – обман, фальшивка.

От неожиданности ко мне вернулась способность рассуждать здраво.

– Двин, любовные чары и приворотные зелья запрещены. Это во-первых. Во-вторых, наведенную страсть легко отличить от истинной, сам объект приворота чувствует принуждение, просто не может ему сопротивляться. Ну и в-третьих, у Марка не было возможности ни опоить меня зельем, ни наслать чары. Наши отношения возобновились в лагере, окруженном, если ты не забыл, антимагической чертой. Если бы Марк подмешал что-либо в те продукты, что привозил мне, то по нему сох бы весь барак – и даже, вполне возможно, кто-нибудь из охранников, стянувший из передачи вкусненькое. А чары бы попросту не сработали.

Однако же переупрямить Двина было невозможно.

– А вот и проверим, – сказал он угрюмо. – Ты останешься здесь, без него. На окнах стоят антимагические решетки, еду тебе буду приносить я сам. Уверен, что через несколько дней ты будешь вспоминать о Грене с отвращением. И вот тогда ты сможешь по-настоящему оценить все, что я сделал для тебя.