Больше, чем физрук - [4]

— Вот мы и определились со своим призванием, — сказал я.

— Ты никогда не думал, что родился лет на десять позже, чем следовало, Чапай? В девяностые люди с твоими талантами уходили очень далеко.

— Так далеко, что их потом никто и не видел, — согласился я. — Кстати, о тех, кого не видно. Где черти носят этого Соломона?

— Придет, — уверенно сказал Виталик. — Ему же скоро модераторский квест закрывать.

— Вы с ним вообще обговаривали, как это будет происходить? — поинтересовался я.

— Не-а, — легкомысленно сказал Виталик. — Но он говорит, что Систему обойти несложно.

— Именно поэтому она существует уже тысячу лет и пожрала тысячу миров, — сказал я.

— Ты путаешь, — сказал Виталик. — Это явления разного порядка. Возьмем большой океанский лайнер. Он плавает…

— Моряки говорят, ходит, — сказал я. — А плавает сам знаешь, что сам знаешь, где.

— Моряки идут на хрен, — сказал Виталик. — Так вот, он плавает по морям, катает туристов, спаивает туземцев, подкармливает акул или чем там еще эти лайнеры занимаются, к хренам, и никого совершенно не колышет, что в трюме выясняют отношения две крысы. Конечно, если шум всех достанет, капитан может распорядиться, чтобы туда отправили какого-нибудь кота, но судьба этого кота его вряд ли озаботит, и плакать по этому коту тоже никто не станет.

— Ну, если там появится крыса с зубами и когтями из нержавеющей стали, то капитану рано или поздно все равно придется принимать меры, — заметил я.

— Тогда пусть это будет, сука, поздно, — сказал Виталик.

— Это уж только капитан может решить.

— Вот именно, — сказал Виталик. — И поскольку мы на решения капитана никак повлиять не можем, на них следует просто, сука, забить. Ибо какой смысл беспокоиться о том, что ты не можешь изменить?

— Твои метафоры пахнут фатализмом и крысами, — сказал я.

— Потому что в жизни хватает и того и другого, — сказал Виталик. — Кстати, ты знаешь, что о тебе начинают говорить люди?

— Обо мне? — удивился я.

— Ну, не совсем, сука, о тебе, — сказал Виталик. — Ты, субтильного вида молодой человек в рваных ботинках, регулярно гуляющий за пределами города, вряд ли кого-то заинтересуешь. Но в народе ходят истории о новом супергерое по имени человек-физрук. Человек-физрук — он придет и проломит всë.

— Иногда твой юмор становится вымученным, — сказал я.

— Это не юмор, — сказал Виталик. — Это, сука, жизнь. Я тут с обеда сижу и уже два раза эти байки выслушал. От двух разных, кстати говоря, людей.

— И что за байки? — спросил я.

— Байка номер один, о человеке-физруке, который чуть ли не в одиночку зачистил рейдовый данж, завалил мега-босса, поднял сотню уровней и вынес из подземелья полторы тонны ценнейшего лута с пометкой "эпик" и "легендарно", — сказал Виталик. — Байка номер два, о том, как человек-физрук бросил вызов вождю серых орков и победил его в ритуальном поединке, а потом бросил вызов верховному шаману серых орков и одолел его в Круге Духов, а потом, впав в боевое безумие, перебил половину племени, поднял сотню уровней и залутал полторы тонны добра с метками "эпик" и "легендарно".

— Да откуда бы у орков столько ценностей? — спросил я.

— Есть еще байка номер три, как на заре своей карьеры, будучи зеленым новичком, человек-физрук убил на дуэли главу эльфийского дома, поднял на этом свою первую сотню уровней и снял с трупа полторы тонны лута с метками "эпик" и "легендарно".

— Это такая лютая хрень, что я ее даже комментировать не буду, — сказал я.

— Есть еще байка номер четыре, — неумолимо продолжал Виталик. — Вытекающая из байки номер два. О том, что вторую половину племени обуреваемых жаждой мести орков человек-физрук заманил в хитроумную ловушку, где их всех и перебили, а он…

— Дай я угадаю, — сказал я. — Понял сотню уровней и набрал полторы тонны лута?

— С метками "эпик" и "легендарно", — согласился Виталик.

— Но ведь это же полный бред, — сказал я. — Все было совсем не так.

— Это не бред, — сказал Виталик. — Это, сука, пиар. И я думаю, что это Соломон.

— В смысле, Соломон? Ты считаешь, что это он все эти истории распространяет?

— Лучший вид лжи — это ложь, перемешанная с правдой, — сказал Виталик. — В теории нужно, чтобы правды было не менее сорока процентов, в идеале — шестьдесят. Теперь смотри, рейдовый данж был? Был. Отца ты вынес? Ты. Высокородного эльфа с крыши скидывал? Скидывал. Орков почти всех перебили? Ну, тут фиг знает, я не считал. Но полагаю, что довольно много. Итак, это была проверяемая часть истории. Кто мог знать столько правды, чтобы подмешать туда немного лжи? Особенно меня эпизод с эльфом интересует, к хренам. Ты много кому о нем рассказывал?

— Нет.

— Ну, и сами эльфы, я думаю, о таком на каждом, сука, углу не болтают, — сказал Виталик. — А значит, круг осведомленных лиц предельно мал. Ты, я, возможно, Федор, но он не в курсе про орков, например. Соломон. Еще, может быть, Элронд, но я на него не думаю. Задача Элронда сейчас — сидеть тихо и не отсвечивать, а привлекая внимание к твоей персоне, он непременно привлечет и внимание к себе. И кто у нас остается?

— В чем же его профит? — спросил я.

— А что ты вообще о нем, сука, знаешь? — спросил Виталик. — О нем, о его мотивах, о целях, к которым он идет?