Больше, чем физрук - [3]

Соломон, конечно, и сам достаточно мутный тип, но иногда мутные типа — это лучшее, на что ты можешь рассчитывать.

В драке враг врага может оказаться полезнее, чем друг, потому что у него зачастую больше личной заинтересованности.

Хотя и в этом правиле есть исключения. Например, Элронд.

Враг у нас, допустим, действительно общий, и личной заинтересованности, усиленной Второй Директивой, тоже хоть отбавляй, но готов ли я повернуться спиной к любому из его воплощений, включая паладина Ричард, чья самоотверженность в скучном деле прокачки не может вызвать ничего, кроме искреннего уважения?

Нет, не готов.

Потому что он искин, и Вторая Директива ему важнее всего, а теплокровных созданий он вообще в гробу вертел. Я бы тоже с муравьями никаких сделок не стал заключать, наверное.

Рассуждая столь пессимистическим образом, я на автомате продолжал крошить нежить и сам не заметил, как добрался до конца уровня.

Вступать в схватку с промежуточным боссом и лезть на уровень ниже в мои сегодняшние планы не входило, поэтому, добив последнего мечника, я не стал заходить в последний зал, развернулся и взял курс на выход.

Это было обычное подземелье со свободным общим доступом, и в него можно было зайти и выйти в любой момент, даже если ты вообще никого не убил. Но и мобы тут были так себе, много экспы на них не поднимешь. Один лишь плюс — респаунились они достаточно часто.

Правда, если ты валишь в сторону выхода, это еще и минус. Я не успел выйти вовремя, поэтому последние метров двести мне пришлось пробиваться с боем, расшвыривая только что возродившихся мобов в разные стороны.

Когда я выбрался наружу, уже наступил вечер, и солнце садилось за лесом, и удлинившиеся тени лежали на траве. Если бы я был злобным мстительным эльфом, это был бы идеальный момент для нападения на меня же, и я даже немного постоял на выходе, давая им такую возможность, но никто так и не напал.

Безынициативный они народ какой-то.

Забросив Клавдию в инвентарь, я зашагал в сторону города. Идти тут было недалеко, минут сорок быстрым темпом, но темнеет в этих краях быстро, и когда я подошел к городским воротам, там уже вовсю пользовались факелами.

Я кивнул стражнику, он небрежно махнул мне рукой, и я вошел в город.

Ну, как город… По недавним меркам это была просто большая деревня.

Несколько тысяч домов, десяток тысяч жителей, стены высотой около трех метров, скорее символические, чем на самом деле способные остановить захватчика, разве что это будет очень низкорослый захватчик. Как бы там ни было, орды хоббитов все эти годы как-то проходили мимо. Может, их как раз стены и отпугивали.

У города было два достоинства, за которые мы его и выбрали своей временной базой. Во-первых, несмотря на невеликий размер поселения, здесь все-таки была мэрия с портальным залом. А во-вторых, в этих краях очень не любили эльфов, которые пару веков подло подстрелили из засады кого-то из уважаемых местных.

С тех пор эльфов тут не то, чтобы сразу линчевали, но возможности свободно ходить по городу и обделывать свои темные делишки, не привлекая внимания, у них было меньше.

Виталик торчал в обеденном зале гостиницы, перед ним стояло блюдо с кусками жареного мяса и несколько кружек пива.

Мне было доподлинно известно, что два дня назад он посещал местные бойни и наелся того самого, чем и должны питаться уважающие себя зомби, так что жареное мясо он сейчас жрал для маскировки, а пиво пил просто по привычке.

— Привет, — сказал я, усаживаясь за стол и прихватывая одну из непочатых кружек. — Как прошел твой день?

— Ошеломительно, к хренам, — сказал Виталик. Он прищурил левый глаз, вчитываясь в мои характеристики. — Полтора уровня за половину, сука, дня. Ну, охренеть ты качаешься.

— А мобы тут хилые, — сказал я, делая глоток пива. Оно все еще оставалось холодным. В этом трактире пиво оставалось холодным, даже если стояло на столе несколько часов. Магия, не иначе.

— Чем так качаться, лучше вообще из города к хренам не выходить, — сказал он.

— И чем мне тут заниматься?

— Пойти в архивы, изучать историю, искать слабые места.

— Я был в местных архивах, — напомнил я. — Там полторы книжки и один свиток. И ни одного документа, озаглавленного как "Слабые места Дома Красных Ветвей, издание третье, дополненное".

— Поэтому ты ходишь качаться один, в тайной надежде, что они тебя там зарежут к хренам, и больше никто, сука, не пострадает, и на этом все кончится.

— Неправда, — сказал я. — Я хожу один, потому что ты отказался качаться на своих.

— Я отказался, потому что у меня есть более важные, сука, дела.

— Но у меня-то их нет, — сказал я.

— И это печально.

— Еще как.

— Печально, что молодой деятельный человек не может найти себе лучшего применения, нежели шарашить скелетов по голове, — сказал он. — Лишнее доказательство того, насколько порочен мир, сука, Системы.

— Ты сколько уже выпил? — подозрительно осведомился я.

— Да я же все равно практически не пьянею, — сказал он. — Разве что психосоматически.

— Так как давно ты тут психосоматически сидишь? — спросил я.

— Какое сегодня число?

— Понятия не имею.

— Тогда примерно с обеда, — сказал он. — И в этом есть своя сермяжная правда. Каждый, сука, должен заниматься тем, что у него лучше всего получается. Я должен накачиваться пивом, а ты — проламывать, к хренам, головы.