Большая семья - [87]

Он достиг середины реки и поплыл обратно, перевернувшись на спину. Над ним простиралось огромное небо, усеянное звездами. Он сравнил их блеск с блеском глаз Ульяны и рассмеялся, думая о том, как холодны и равнодушны звезды!..

Арсей плыл легко и медленно. Прохладная вода ласкала тело, мягко шуршала, чуть пенилась. Голова была свежей и ясной, а мускулы наливались упругой живительной силой. Все неприятности отошли куда-то и оставалось лишь радостное ощущение собственного бытия. Вот так бы всю жизнь легонько плыть под звездами, не спеша, ни о чем не думая! Он усмехнулся этой внезапной и нелепой мысли и, перевернувшись, звонко ударил ладонью по воде.

Возле куста, у которого лежала одежда Арсея, сидел колхозный сторож дед Макар. Он курил глиняную трубку и пристально следил за Арсеем. На его загорелом и обветренном лице блуждала улыбка, может быть, старик вспоминал свою молодость, когда был таким же сильным и ловким.

Арсей быстро оделся.

— Что скажешь, Макар Федорыч?

Дед Макар порылся в кармане и достал оттуда письмо.

— Тебе, Арсей Васильич, — сказал он. — Вчера из района нарочный привез. Ну, я день-то проспал — известное дело, ночная работа, а вечером пришел к вам — матка будить тебя не дозволила. Вот и задержал, ты уж прости старика.

Письмо было от Потапова. Секретарь райкома сообщал, что в субботу на бюро райкома партии ставится разбор заявления Куторги. Потапов просил Арсея явиться без опоздания.

— Какой сегодня день? — спросил Арсей деда Макара.

— Какой же? — сказал тот. — Четверг будто бы…

«Послезавтра решится твоя судьба, товарищ Быланин, — с иронией подумал Арсей. — Послезавтра ответ держать будешь…»

Ночь уже не казалось безмятежной и тихой, река ворчала, как надоедливая старуха. Исчезло ощущение собственной силы и полноценности. Теперь он казался себе маленьким и беспомощным. Дед Макар спросил его о чем-то, но он не расслышал и, не простившись с ним, пошел по берегу.

На мосту, опершись на перила, он долго и бесцельно смотрел на воду.

Река, рассекаемая ледорезами, шумела, пенилась, грозно вздымалась. Арсею почудилось что-то зловещее в ее ворчании.

Арсей размышлял о своих поступках. Куда в тот вечер девались рассудок, воля? Человек должен уметь управлять собой. Вот этого умения Арсею недоставало. Он теперь должен понести наказание. Не за то, что оскорбил Куторгу — чорт побрал бы этого человека! — а за свою слабость, за неумение владеть собой.

Заря на востоке загоралась девичьим румянцем. Арсей вернулся домой. Он осмотрел велосипед: камера спустила за ночь. Арсей не стал ее накачивать и отправился на конюшню. Ворон, черный статный жеребец, поднял уши и насторожился. Узнав хозяина, он вытянул морду и радостно заржал. За конюшней послышалось ответное лошадиное ржание. Арсей знал: в деревне, кроме Ворона, других лошадей не было. Пахари уводили их в ночное.

Заинтересовавшись, Арсей обошел конюшню и увидел старую пегую кобылу, привязанную к плетеной кормушке. Лошадь подняла голову, оторвавшись от молодой травы.

У стены, на куче сухого камыша, свернувшись клубочком, крепко спал мальчик. На босых ногах его сверкала роса. Арсей снял с себя пиджак и осторожно прикрыл спящего. Мальчик пробормотал что-то невнятное и натянул полу пиджака на голову. Арсей, стараясь не шуметь, собрал разбросанную вокруг траву, и уложил ее в кормушку.

Оседлав Ворона, Арсей вскочил на коня и выехал на улицу.

Жеребец взмахнул длинной гривой и легкой рысцой побежал по дороге, выбивая частую дробь копытами.

8

Звенья Веры, Ульяны и Евдокии Быланиной работали рядом, со времени сева соревновались между собой. Договор не писали, — может быть, потому, что под рукой тогда не оказалось бумаги, — но обязательства, которые взяли на себя в письме товарищу Сталину, крепко помнили и боролись за их выполнение.

Девушки в звене Веры были энергичными и трудолюбивыми. Вырвавшись из фашистской неволи, они с жадностью взялись за работу: получив участок, стали любовно ухаживать за ним. Копали землю лопатами, руками выбирали сорные травы, на тачках вывозили в поле удобрения. Работали, часто прихватывая большую долю весенней ночи. Никто никогда не видел их без дела. Сев провели в три дня, пшеницу сеяли перекрестным способом. Всходы выдались дружными, и это еще больше воодушевило молодых колхозниц.

Вера была душой маленького коллектива. Девушки уважали ее за умелое руководство и любили за отзывчивость. До войны Вера окончила девять классов средней школы и собиралась поступить в сельскохозяйственный техникум. Но врачи не советовали ей жить в городе: для ее здоровья необходим был свежий воздух. Вера, однако, не отказалась от своей мечты. Готовясь в техникум, она прочитала много разнообразных книг.

Свои знания теперь Вера передавала подругам. В свободную минуту она рассказывала им все, что знала о земле, о законах природы, о жизни растений и насекомых.

Но не только это сплачивало маленький трудолюбивый коллектив. Вера умела помочь в беде, поддержать, ободрить.

Однажды Катя Ремизова, жизнерадостная девушка, пришла на работу подавленной. Она пробовала шутить, смеяться, но Вера чувствовала, что все это было неискренним. В обеденный перерыв девчата ушли купаться. Катя отказалась под предлогом головной боли. Вера подсела к подруге.