Большая семья - [85]
— А как она, Ульяна? — спросил Денис.
— Ничего, — ответил Арсей. — Она мне ничего не говорила.
Денис был глубоко взволнован словами Арсея.
— Чорт возьми! — сказал он. — Сложная ситуация получилась… Куторга ведь может и дальше распространять клевету…
Долго молчали. По улице прошли женщины с поля. Они о чем-то громко спорили. Среди них выделялся громкий голос Евдокии Быланиной.
Провели лошадей в ночное. Ребячий говор тонул в звонком цокоте подкованных копыт.
Арсей поднялся, стал ходить по комнате.
— Что касается его… — он не хотел произносить имени Куторги, — то он арестован…
— Арестован?
— Да. Сегодня. Уполномоченный приезжал.
— За что же?
— За то, что с немцами якшался.
— Вот что! — сказал изумленный Денис. — Какая подлость!..
— Следствие уже закончено. В ближайшее время будет суд.
Арсей снова достал пустой кисет и снова спрятал его в карман.
— А на меня этот тип подал заявление в райком. Вот то же самое — оскорблял, драться лез… И судя по тому, как говорил об этом Потапов, меня не помилуют. Думаю, всыплют по первое число.
Огонь в лампе слабо мигнул и погас. Они вышли на улицу. Стояла темная ночь. Кое-где догорали костры. На реке дружно кричали лягушки. Денис, простившись с председателем, отправился на хозяйственный двор, надеясь на попутной лошади добраться до бригады. Арсей свернул в переулок и с тяжелым чувством пошел домой.
7
У Быланиных был Недочет. Он и Прасковья Григорьевна вели неторопливую беседу, когда к ним подошел Арсей. Мать сидела на кучке кирпича, старик расположился против нее на траве, поджав под себя ноги. Евдокии не видно было: должно быть, улеглась спать.
Арсей сел рядом с Недочетом.
— Рассуди нас, Арсей Васильич, — обратился к нему Недочет. — Я вот советую куме замуж итти, и она меня за это старым лаптем называет.
— А кто жених? — спросил Арсей.
— Что ты мелешь, Иван Иваныч? — рассердилась Прасковья Григорьевна. — Что перед сыном конфузишь?
— Ну-ну, матушка, ну, что в том плохого? — успокоил старуху Недочет. — Я сболтнул, ты меня поругала: свои люди — сочтемся… Кто жених, спрашиваешь? — Он обернулся к Арсею. — А хоть бы и я? Чем нехорош?
— Что и говорить! — рассмеялся Арсей. — Значит, не зря ты ей платочек подарил?
— Ах, чтоб вам пусто, бесстыдники! — сердито сказала Прасковья Григорьевна и была рада, что темнота скрывала ее лицо. — Ты лучше дело скажи, Иван Иваныч. А то время-то, глянь, уходит, а завтра на заре работать.
— И то правда, кума, — согласился Недочет. — Ночка коротка… — Он встал с земли и присел на кучку кирпича рядом с Прасковьей Григорьевной. — Ребята дом тебе решили строить, Арсей Васильич! Со мной советовались.
— Почему мне? — удивился Арсей. — Я что ж — многосемейный, что ли?
— Вот и я им тоже сказал. А они — против. «Не годится, — говорят, — чтобы председатель был бездомным».
— А ты, случаем, не приложил к этому руку? — спросил Арсей, стараясь в темноте рассмотреть лицо Недочета. — Может, сам уговорил?
— Убей меня бог! Пропади я трижды пропадом! — с жаром проговорил Недочет. — Ни одного слова! Обратное говорил: «Не будет ли нам с вами нахлобучки, ребята?» А они: «Хотим, — говорят, — чтобы председатель дом имел» — и ни в какую!
Арсей был польщен, хотя ничем этого не показал.
— Вот тут мы с Прасковьей Григорьевной думали, как и что, — продолжал Недочет, — и порешили вместе хозяйствовать. Одним словом, чтобы под одной крышей.
— Да вы что, в самом деле жениться вздумали?
— Я что? Я всегда готов, — сказал Недочет полушутя, полусерьезно. — Вот только невеста упрямится…
— Хватит тебе скрипеть, старый плетень! — недовольно сказала Прасковья Григорьевна. — Что срамишь перед сыном? Вот поднимусь и уйду.
— Ну-ну, матушка, извини, больше не буду, — заволновался Недочет. — Я что? Я на вопрос ответил. Вот такое предложение имеем, Арсей Васильич. Под одной крышей…
— А что скажет Дуняша?
— Дуняша согласна, — сказала Прасковья Григорьевна. — А он, — Прасковья Григорьевна показала на Недочета, — что ж он один будет, без призору? Некому ни постирать, ни заштопать. Как бобыль какой… А нам он свой человек, как никак — кум…
— Ну что ж, я согласен, — сказал Арсей. — Вместе так вместе.
— Спасибо, Арсей Васильич! — обрадовался Недочет. — Теперь дальше: порешили мы строить дом на моей усадьбе.
— Почему на твоей?
Недочет закрутил ус.
— Моя-то, чай, получше будет!
— Чем же получше?
— Как же? Огород в речку упирается. Капусту поливать, огурчики, помидорчики всякие — совсем рядом, под боком. И сад хороший.
— Сад и у нас есть.
— А какой? У вас яблоня араповка, а у меня — первосортная антоновка.
— Не та причина, — остановила спор Прасковья Григорьевна. — Тихон сулится, скоро вернется. Может, жениться захочет, отдельно жить…
— Так сразу и жениться?
— Может, и не сразу, а женится. Свой куток захочет иметь. Вот ему и будет наша усадьба.
— Зинке Медведевой каждый день письма шлет, — сказал Недочет. — В первый день, поди, обкрутятся.
«Все знает, старый! — с завистью подумал Арсей. — Все видит… И как это он умеет?..»
Арсей согласился с доводами матери. Обрадованный Недочет оживленно заговорил о том, что дом следует ставить в левом углу усадьбы, что напротив дома надо построить сарай для скота, а двор наполовину урезать и побольше насадить вишни.
Филипп Иванович Наседкин родился в 1909 году в селе Знаменка Старооскольского района Белгородской области, в семье бедного крестьянина. В комсомоле он прошел большой путь от секретаря сельской ячейки до секретаря ЦК ВЛКСМ. Первая крупная книга Ф. Наседкина роман «Возвращение» издан был «Молодой гвардией» в 1945 году. Затем в нашем же издательстве выходили в свет его книга очерков о Югославии «Дороги и встречи» (1947 г.), романы «Большая семья» (1949 г.), «Красные Горки» (1951 г.), повесть «Так начиналась жизнь» (1964 г.). Повесть «Великие голодранцы» опубликована в журнале «Юность» (1967 г.)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.
Рассказ о последних днях двух арестантов, приговорённых при царе к смертной казни — грабителя-убийцы и революционера-подпольщика.Журнал «Сибирские огни», №1, 1927 г.
«— Священника привези, прошу! — громче и сердито сказал отец и закрыл глаза. — Поезжай, прошу. Моя последняя воля».
«В обед, с половины второго, у поселкового магазина собирается народ: старухи с кошелками, ребятишки с зажатыми в кулак деньгами, двое-трое помятых мужчин с неясными намерениями…».
В однотомник ленинградского прозаика Юрия Слепухина вошли два романа. В первом из них писатель раскрывает трагическую судьбу прогрессивного художника, живущего в Аргентине. Вынужденный пойти на сделку с собственной совестью и заняться выполнением заказов на потребу боссов от искусства, он понимает, что ступил на гибельный путь, но понимает это слишком поздно.Во втором романе раскрывается широкая панорама жизни молодой американской интеллигенции середины пятидесятых годов.